Анализаторы коры головного мозга, эволюционные причины развития анализаторов
Человек выделился из животного мира благодаря труду. В то время как у животных уравновешивание организма с внешней средой происходит путем рефлекторного приспособления к ней, у человека это уравновешивание происходит путем приспособления природы к потребностям организма. Приспособление осуществляется путем трудовой деятельности.
Из самого существа этого процесса вытекает, что трудовая деятельность всегда целенаправленна. Она всегда членораздельна, т. е. чтобы достигнуть конечной цели, необходимо последовательно достигнуть ряда промежуточных результатов. Таким образом, трудовой процесс является цепным рефлексом, где результат одного действия является стимулом для следующего.
Процесс труда состоит в чередовании воздействия на объект труда и анализе изменений, которым подвергся объект труда. Но для анализа изменений, которые происходят в каком-либо предмете внешней среды, подвергшемся трудовому воздействию, необходимо производить это в параметрах пространства, времени и массы, в условиях земного тяготения.
Кроме того, уже первые опыты придания камню вида топора или ножа связаны с абстрактными представлениями о форме, сопротивлении материалов, тяжести и т. п.
Совершенно очевидно, что для анализа изменений в объектах труда недостаточно какого-либо одного анализатора. Необходим новый, особый, чисто человеческий анализатор, в который входили бы элементы всех анализаторов, необходимых для анализа пространства, времени и массы. Эта потребность постепенно создала такую структуру в обширном цитоархитектоническом поле.
О том, что именно здесь в основном происходит анализ и синтез результатов каждого отдельного трудового действия и складываются в порядке динамического стереотипа членораздельные планы трудовых процессов, видно из того, что при поражении поля человек утрачивает все те умения, которые он приобрел на практике. Так, он не умеет закурить, надеть рубашку или застегнуть пуговицу, не может налить в стакан воду из графина, разучивается шить, вязать и т. п. Он утрачивает способность осуществлять раздельные целенаправленные действия, порядок следующих друг за другом отдельных действий. У него развивается апраксия.
В анализаторе цитоархитектонического поля имеются все элементы, которые необходимы для анализа явлений в параметрах пространства, времени и массы. Об этом свидетельствует также и то, что при повреждении поля невозможно определить ощупыванием при закрытых глазах положенный в руку хорошо знакомый предмет, например карандаш, ключ (астереогноз), в то время как при целости этого анализатора легко определяются в мельчайших деталях форма, сопротивление, деформации, гладкость поверхности, даже теплопроводность (металлы), тяжесть и другие свойства данного предмета.
Если членораздельный план целенаправленных действий человека теснейшим образом связан с цитоархитектоническим полем, то отдельные действия, которыми этот план осуществляется, несомненно, связаны с двигательным анализатором.
При многочисленных повторениях одних и тех же навыков членораздельность может заменяться автоматическими действиями, когда отдельные действия цепного рефлекса не прерываются анализом результатов, а непосредственно следуют друг за другом. Отдельный человек в огромном большинстве случаев перенимает трудовые навыки у других людей путем подражания. Но чтобы воспроизвести трудовой процесс, наблюдая, как он совершается другим человеком, необходимо проанализировать его во всей расчлененности, усвоить членораздельный план, затем по этому плану практически осуществить процесс и путем повторения создать собственный членораздельный план. Только тогда человек овладеет данным процессом.
Чтобы анализировать трудовой процесс другого человека, необходим такой же сложный анализатор, как и цитоархитектоническое поле, однако с преобладанием зрительного анализатора. Такой областью в коре является преимущественно более малое поле. Поражение этого поля лишает человека способности анализировать трудовой процесс другого человека и возможности подражать.
В связи с трудовой деятельностью у человека развилась речь как средство обмена трудовым опытом, объединения трудовых действий, передачи друг другу мыслей.
Речевая деятельность человека формировалась на основе тех же принципов, которые лежат в основе трудовой деятельности. Она состоит из речевых звуков, складывающихся, в слова по членораздельному плану. В осуществлении устной речи участвует весь двигательный анализатор. Но некоторые органы (язык, губы, гортань, дыхательный аппарат) в создании речевых звуков (фонем) участвуют в иных комплексах по сравнению с их обычными другими функциями. Для анализа и синтеза этих сочетаний и их осуществления в двигательном анализаторе развилась особая часть, которую называют речедвигательным анализатором.
Фонемы являются результатом тех вырабатываемых в двигательном анализаторе действий, которые должны укладываться в порядок, чередуясь с анализом результата этого действия в слуховом анализаторе.
При поражении слухового анализатора, вероятно, нарушается порядок расположения фонем, буквы в словах располагаются неправильно (литеральная парафазия). Понять такую речь невозможно.
Человек овладевает письменной речью через устную. Он пишет каждую букву, произнося ее вслух или про себя. Поэтому при литеральной парафазии в письменной речи имеют место совершенно те же неправильности в расположении букв, что и в устной речи.
Если членораздельный план устной (и письменной) речи сохранен, но имеется повреждение в цитоархитектоническом поле, нарушающее порядок в движении письменного следа (траектории движения точки, оставляющей след), письмо становится невозможным (аграфия).
Устная и письменная речь служит для выражения мыслей. Эти виды речевой деятельности называются моторной, или экспрессивной, речью. При помощи слуха человек воспринимает устную речь другого человека, а при помощи зрения (чтения) - письменную речь. Эти виды речевых функций называют рецептивной речью.
Слуховую речь обычно называют сенсорной. Подобно тому как в двигательном анализаторе выделяется часть, которая имеет главное значение для произношения фонем, так и в слуховом анализаторе есть часть, которая имеет отношение к восприятию и анализу речевых звуков (фонем). Поражение этой части вызывает сенсорную афазию. Человек теряет способность анализировать слышимые слова, не понимает обращенной к нему речи.
Наличие сенсорной афазии связывают с задним отделом верхней височной извилины. Моторную афазию связывают с поражением заднего отдела нижней лобной извилины.
Слова обозначают предметы, их взаимоотношения, в том числе и пространственные. Для анализа их недостаточно слухового анализатора, необходимо участие элементов, обеспечивающих анализ в параметрах пространства и времени. В речи этот анализ выражается в соотношении слов между собой, определяемом посредством флексий, предлогов, союзов и порядка размещения слов.
Нарушение такого анализа наблюдается при повреждении в пограничной части некоторых полей. Больной не видит разницы между выражениями: «брат отца» и «отец брата». В фразах, показывающих последовательность во времени, не совпадающую с последовательностью слов, воспринимается только последовательность слов. Например, предложение: «Я пошел гулять после окончания работы» воспринимается больным так, что я сначала пошел гулять, а потом оканчиваю работу.
Пространственный анализ при этом также нарушен. На предложение поставить крест под кружком, больной ставит их в порядке слов - сначала крест, а под ним кружок. Такого рода нарушение речи называют семантической (смысловой) афазией.
При поражении цитоархитектонического поля наблюдается своеобразное расстройство речи, которое состоит в том, что больной забывает названия предметов, которые он видит. Если такому больному показать карандаш и спросить, как называется этот предмет, он скажет: «Это чем пишут», а название он «забыл». Если произнести первый слог забытого слова, больной его закончит. Названия обычно связаны с предметом внешне и не связаны с существенными свойствами предмета, его местом в системе отражений в мозгу внешнего мира. Единственная связь часто состоит в сочетании между зрительным образом и звуковым названием, т. е. наблюдается зрительно-слуховая связь. Когда нарушается поле между зрительным и слуховым анализаторами, то эта внешняя связь ослабевает: подсказывание слова ненадолго возобновляет эту связь. Такой вид речевых расстройств называется амнестической афазией.
В трудовой деятельности человек обычно приобретает умение путем подражания, а затем путем практики создает и совершенствует свой членораздельный план трудового процесса. То же относится и к экспрессивной речи. Чтобы подражанием освоить устную речь, необходимо проанализировать чужую речь, осуществляемую по членораздельному плану. Надо освоить этот план и шаг за шагом его воспроизводить. Следовательно, необходим анализ слуховой и зрительный, так как обычно следят и за речевыми движениями. Очевидно, для этого необходим тот анализатор на границе полей, о котором говорилось по поводу семантической афазии. При поражении этого места человек лишается возможности повторять за другим буквы и слова.
Чтение, как и письменная речь, развивается вторично из устной речи. Сначала чтение происходит вслух. Поэтому оно часто бывает затруднено при моторной афазии. Но и при сохранности устной речи оно становится невозможным при поражении поля из-за нарушения членораздельного плана письменной или печатной речи (алексия). Это станет понятным, если вспомнить, с каким трудом усваивается слитное чтение отдельных фонетических знаков.
Из сказанного следует, что нет центров речи, но есть определенные части корковых анализаторов, без участия которых невозможны те или другие речевые функции. Изолированные дробные поражения корковых анализаторов наблюдаются редко. Большей частью патологические очаги бывают обширными и речевые нарушения более сложными. Из патологических процессов наиболее дробные нарушения наблюдаются при гипертонических инсультах.
Говоря о топическом поражении, вызывающем речевые нарушения, необходимо иметь в виду, что оно сохраняет свое значение как для структурного поражения, так и для функционального (динамического). Вопрос о характере процесса должен решаться на основании других критериев. Но в этом отношении могут возникать и затруднения. Так, явления амнестической афазии сходны с забыванием слов при общем снижении активности корковой деятельности, однако без выраженного влияния подсказывания и без проявления детской речи.
Изложенная схема основана на обобщении клинических наблюдений, в которых обнаруживается дробное нарушение речи, связанное с поломкой определенных корковых анализаторов. Но эти дробные нарушения встречаются реже, чем сложные, касающиеся одновременно экспрессивной и рецептивной речи. Практически для целей топической диагностики можно руководствоваться этой схемой, охватывающей огромное большинство случаев.
Наконец, с точки зрения топической диагностики важно иметь в виду, что указанные нарушения речи, письма, чтения, счета, праксиса связаны с патологическими очагами в левом полушарии у правшей (у левшей, наоборот). Значение правого полушария в функциях речи до настоящего времени не выяснено.
Из самого существа этого процесса вытекает, что трудовая деятельность всегда целенаправленна. Она всегда членораздельна, т. е. чтобы достигнуть конечной цели, необходимо последовательно достигнуть ряда промежуточных результатов. Таким образом, трудовой процесс является цепным рефлексом, где результат одного действия является стимулом для следующего.
Процесс труда состоит в чередовании воздействия на объект труда и анализе изменений, которым подвергся объект труда. Но для анализа изменений, которые происходят в каком-либо предмете внешней среды, подвергшемся трудовому воздействию, необходимо производить это в параметрах пространства, времени и массы, в условиях земного тяготения.
Кроме того, уже первые опыты придания камню вида топора или ножа связаны с абстрактными представлениями о форме, сопротивлении материалов, тяжести и т. п.
Совершенно очевидно, что для анализа изменений в объектах труда недостаточно какого-либо одного анализатора. Необходим новый, особый, чисто человеческий анализатор, в который входили бы элементы всех анализаторов, необходимых для анализа пространства, времени и массы. Эта потребность постепенно создала такую структуру в обширном цитоархитектоническом поле.
О том, что именно здесь в основном происходит анализ и синтез результатов каждого отдельного трудового действия и складываются в порядке динамического стереотипа членораздельные планы трудовых процессов, видно из того, что при поражении поля человек утрачивает все те умения, которые он приобрел на практике. Так, он не умеет закурить, надеть рубашку или застегнуть пуговицу, не может налить в стакан воду из графина, разучивается шить, вязать и т. п. Он утрачивает способность осуществлять раздельные целенаправленные действия, порядок следующих друг за другом отдельных действий. У него развивается апраксия.
В анализаторе цитоархитектонического поля имеются все элементы, которые необходимы для анализа явлений в параметрах пространства, времени и массы. Об этом свидетельствует также и то, что при повреждении поля невозможно определить ощупыванием при закрытых глазах положенный в руку хорошо знакомый предмет, например карандаш, ключ (астереогноз), в то время как при целости этого анализатора легко определяются в мельчайших деталях форма, сопротивление, деформации, гладкость поверхности, даже теплопроводность (металлы), тяжесть и другие свойства данного предмета.
Если членораздельный план целенаправленных действий человека теснейшим образом связан с цитоархитектоническим полем, то отдельные действия, которыми этот план осуществляется, несомненно, связаны с двигательным анализатором.
При многочисленных повторениях одних и тех же навыков членораздельность может заменяться автоматическими действиями, когда отдельные действия цепного рефлекса не прерываются анализом результатов, а непосредственно следуют друг за другом. Отдельный человек в огромном большинстве случаев перенимает трудовые навыки у других людей путем подражания. Но чтобы воспроизвести трудовой процесс, наблюдая, как он совершается другим человеком, необходимо проанализировать его во всей расчлененности, усвоить членораздельный план, затем по этому плану практически осуществить процесс и путем повторения создать собственный членораздельный план. Только тогда человек овладеет данным процессом.
Чтобы анализировать трудовой процесс другого человека, необходим такой же сложный анализатор, как и цитоархитектоническое поле, однако с преобладанием зрительного анализатора. Такой областью в коре является преимущественно более малое поле. Поражение этого поля лишает человека способности анализировать трудовой процесс другого человека и возможности подражать.
В связи с трудовой деятельностью у человека развилась речь как средство обмена трудовым опытом, объединения трудовых действий, передачи друг другу мыслей.
Речевая деятельность человека формировалась на основе тех же принципов, которые лежат в основе трудовой деятельности. Она состоит из речевых звуков, складывающихся, в слова по членораздельному плану. В осуществлении устной речи участвует весь двигательный анализатор. Но некоторые органы (язык, губы, гортань, дыхательный аппарат) в создании речевых звуков (фонем) участвуют в иных комплексах по сравнению с их обычными другими функциями. Для анализа и синтеза этих сочетаний и их осуществления в двигательном анализаторе развилась особая часть, которую называют речедвигательным анализатором.
Фонемы являются результатом тех вырабатываемых в двигательном анализаторе действий, которые должны укладываться в порядок, чередуясь с анализом результата этого действия в слуховом анализаторе.
При поражении слухового анализатора, вероятно, нарушается порядок расположения фонем, буквы в словах располагаются неправильно (литеральная парафазия). Понять такую речь невозможно.
Человек овладевает письменной речью через устную. Он пишет каждую букву, произнося ее вслух или про себя. Поэтому при литеральной парафазии в письменной речи имеют место совершенно те же неправильности в расположении букв, что и в устной речи.
Если членораздельный план устной (и письменной) речи сохранен, но имеется повреждение в цитоархитектоническом поле, нарушающее порядок в движении письменного следа (траектории движения точки, оставляющей след), письмо становится невозможным (аграфия).
Устная и письменная речь служит для выражения мыслей. Эти виды речевой деятельности называются моторной, или экспрессивной, речью. При помощи слуха человек воспринимает устную речь другого человека, а при помощи зрения (чтения) - письменную речь. Эти виды речевых функций называют рецептивной речью.
Слуховую речь обычно называют сенсорной. Подобно тому как в двигательном анализаторе выделяется часть, которая имеет главное значение для произношения фонем, так и в слуховом анализаторе есть часть, которая имеет отношение к восприятию и анализу речевых звуков (фонем). Поражение этой части вызывает сенсорную афазию. Человек теряет способность анализировать слышимые слова, не понимает обращенной к нему речи.
Наличие сенсорной афазии связывают с задним отделом верхней височной извилины. Моторную афазию связывают с поражением заднего отдела нижней лобной извилины.
Слова обозначают предметы, их взаимоотношения, в том числе и пространственные. Для анализа их недостаточно слухового анализатора, необходимо участие элементов, обеспечивающих анализ в параметрах пространства и времени. В речи этот анализ выражается в соотношении слов между собой, определяемом посредством флексий, предлогов, союзов и порядка размещения слов.
Нарушение такого анализа наблюдается при повреждении в пограничной части некоторых полей. Больной не видит разницы между выражениями: «брат отца» и «отец брата». В фразах, показывающих последовательность во времени, не совпадающую с последовательностью слов, воспринимается только последовательность слов. Например, предложение: «Я пошел гулять после окончания работы» воспринимается больным так, что я сначала пошел гулять, а потом оканчиваю работу.
Пространственный анализ при этом также нарушен. На предложение поставить крест под кружком, больной ставит их в порядке слов - сначала крест, а под ним кружок. Такого рода нарушение речи называют семантической (смысловой) афазией.
При поражении цитоархитектонического поля наблюдается своеобразное расстройство речи, которое состоит в том, что больной забывает названия предметов, которые он видит. Если такому больному показать карандаш и спросить, как называется этот предмет, он скажет: «Это чем пишут», а название он «забыл». Если произнести первый слог забытого слова, больной его закончит. Названия обычно связаны с предметом внешне и не связаны с существенными свойствами предмета, его местом в системе отражений в мозгу внешнего мира. Единственная связь часто состоит в сочетании между зрительным образом и звуковым названием, т. е. наблюдается зрительно-слуховая связь. Когда нарушается поле между зрительным и слуховым анализаторами, то эта внешняя связь ослабевает: подсказывание слова ненадолго возобновляет эту связь. Такой вид речевых расстройств называется амнестической афазией.
В трудовой деятельности человек обычно приобретает умение путем подражания, а затем путем практики создает и совершенствует свой членораздельный план трудового процесса. То же относится и к экспрессивной речи. Чтобы подражанием освоить устную речь, необходимо проанализировать чужую речь, осуществляемую по членораздельному плану. Надо освоить этот план и шаг за шагом его воспроизводить. Следовательно, необходим анализ слуховой и зрительный, так как обычно следят и за речевыми движениями. Очевидно, для этого необходим тот анализатор на границе полей, о котором говорилось по поводу семантической афазии. При поражении этого места человек лишается возможности повторять за другим буквы и слова.
Чтение, как и письменная речь, развивается вторично из устной речи. Сначала чтение происходит вслух. Поэтому оно часто бывает затруднено при моторной афазии. Но и при сохранности устной речи оно становится невозможным при поражении поля из-за нарушения членораздельного плана письменной или печатной речи (алексия). Это станет понятным, если вспомнить, с каким трудом усваивается слитное чтение отдельных фонетических знаков.
Из сказанного следует, что нет центров речи, но есть определенные части корковых анализаторов, без участия которых невозможны те или другие речевые функции. Изолированные дробные поражения корковых анализаторов наблюдаются редко. Большей частью патологические очаги бывают обширными и речевые нарушения более сложными. Из патологических процессов наиболее дробные нарушения наблюдаются при гипертонических инсультах.
Говоря о топическом поражении, вызывающем речевые нарушения, необходимо иметь в виду, что оно сохраняет свое значение как для структурного поражения, так и для функционального (динамического). Вопрос о характере процесса должен решаться на основании других критериев. Но в этом отношении могут возникать и затруднения. Так, явления амнестической афазии сходны с забыванием слов при общем снижении активности корковой деятельности, однако без выраженного влияния подсказывания и без проявления детской речи.
Изложенная схема основана на обобщении клинических наблюдений, в которых обнаруживается дробное нарушение речи, связанное с поломкой определенных корковых анализаторов. Но эти дробные нарушения встречаются реже, чем сложные, касающиеся одновременно экспрессивной и рецептивной речи. Практически для целей топической диагностики можно руководствоваться этой схемой, охватывающей огромное большинство случаев.
Наконец, с точки зрения топической диагностики важно иметь в виду, что указанные нарушения речи, письма, чтения, счета, праксиса связаны с патологическими очагами в левом полушарии у правшей (у левшей, наоборот). Значение правого полушария в функциях речи до настоящего времени не выяснено.