Невральный путь поступления столбнячного токсина в центральную нервную систему
Можно выделить следующие главные направления исследований по изучению неврального пути поступления токсина в центральную нервную систему: 1) введение токсина в нервы; 2) перерыв и блокада неврального пути продвижения токсина; 3) определение токсина в нервных проводниках.
Введение столбнячного токсина в нервы. Еще Carle и Rattone воспроизвели столбняк у кроликов путем введения им в седалищный нерв гнойного материала, взятого из тканей умершего от столбняка больного.
По-видимому, Tizzoni и Cattani были первыми, кто предпринял попытку выяснить эффект столбнячного токсина при введении его в нерв. Эти авторы ввели фильтрат культуры в седалищный нерв кролику и вызвали местный столбняк. В дальнейшем многими авторами была показана возможность возникновения заболевания при введении токсина в двигательные нервы различным животным: кроликам и кошкам, морским свинкам, обезьянам, белым крысам, голубям.
В качестве другого доказательства неврального пути поступления токсина в центральную нервную систему Meyer и Bansom, Sawamura привели данные об уменьшении смертельной дозы токсина при введении его в нерв по сравнению с подкожным и внутримышечным введением.
Однако эксперименты других авторов, проведенные на собаках, серьезно поколебали основание для указанных заключений. Соблюдая специальные предосторожности для предупреждения вытекания токсина из нерва и поступления его в окружающие мышцы, Abel, Hampil и Jonas показали, что в этих условиях столбняк у собак не возникает даже при введении сублетальных доз токсина. В то же время при введении токсина в мышцы (в 40 разных мест) достаточно сотых долей DLM, чтобы вызвать заболевание. В дальнейшем аналогичные опыты были проведены и последователями Abel, и его противниками. Все они подтвердили результаты Abel. Bowson сообщил, что введением токсина в седалищный нерв лягушек не удается вызвать местного столбняка. Ansel, John и Weisschedel не наблюдали местного столбняка у белых крыс после введения им токсина в седалищный нерв. Более того, даже у одних и тех же животных введение токсина в нерв не всегда вызывает заболевание. Эта особенность была известна Meyer и Bansom и в дальнейшем была отмечена многими авторами.
Е. Wrigt, Morgan, G. P. Wright, учитывая критику Abel, провели опыты с введением токсина в черепно-мозговые нервы. Преимущество этой модели заключается в том, что в случае вытекания токсина из нерва он попадает в ткани, иннервируемые не теми же, а другими нервами. Как показали исследования этих и других авторов, введение столбнячного токсина в блуждающий нерв вызывает изменение рефлекторной возбудимости, стойкую брадикардию и другие признаки бульбарных поражений.
Введение токсина в лицевой и подъязычный нервы также вызывает бульбарные явления; однако брадикардия является не первоначальным, а последующим симптомом. Приведенные данные трудно оценить иначе, как в том смысле, что токсин, введенный в один из черепно-мозговых нервов, продвигается по нерву в продолговатый мозг и затем оказывает влияние и на другие бульбарные ядра. Однако эти данные не опровергают и не объясняют результатов опытов Abel и других авторов с введением токсина в седалищный нерв собаки.
Общим недостатком внутри неврального способа введения токсина, как на это указывали Abel и другие исследователи, является то, что при таком введении нет гарантии в том, что токсин поступает в центральную нервную систему естественным путем, а не вследствие давления, возникающего во время инъекции. Поэтому, если при таком способе введения токсина и возникает какой-либо центральный эффект, то он может быть результатом методического артефакта.
В специальных исследованиях Horster и Whitman с токсином, Brierley и Field с различными метками с очевидностью было показано, что в зависимости от давления и положения кончика иглы вводимое в нерв вещество может по-разному распределяться среди каналикулярных и тканевых элементов нерва, что и определяет дальнейшие пути распространения этого вещества, вплоть до его полного выведения из нерва, попадания в кровоток или в ликвор. Необходимо принять во внимание и особенности внутренней структуры нервов, варьирующей даже в пределах ограниченного участка, а также значительные видовые различия в их строении у разных животных. Поэтому не удивительно, что попытки воспроизвести постоянный эффект или тот или иной тип инъекции при введении веществ в нервный ствол успеха не имеют. Неестественность внутри неврального способа введения токсина по сравнению с обычными методами заражения очевидна. Однако очевидно также, что отсутствие заболевания при введении токсина в нерв не является доказательством того, что в обычных условиях заболевания токсин не поступает в центральную нервную систему по нервным путям.
Предварительная перерезка нервов, иннервирующих мышцы, в которые вводится токсин. Еще Tizzoni и Cattani, а затем Vailard и Vincent, Courmont и Doyon, Brunner, Gumprecht, Marie показали, что введение токсина в мышцы, нервы которых перерезаны, не вызывает местного столбняка.
Однако вскоре появилась работа Zupnik, в которой автор доказывал, что предварительная денервация мышц не предотвращает развития местного столбняка. Pochhammer пришел к выводу, что перерезка трех нервов конечности не всегда предотвращает развитие местного столбняка.
Harvey указывал, что местный столбняк развивается при введении токсина в мышцы с перерезанным нервом, если перерезка произведена не ранее чем за 24 часа до введения токсина, т. е. когда еще не произошла дегенерация в концевом двигательном аппарате. Lemetayer, вводя смертельные дозы токсина в икроножные мышцы после перерезки n. ischiadicus и n. saphenus, наблюдал развитие местного столбняка с некоторым удлинением инкубационного периода. Однако Acheson, Ratnoff и Schoenbach, H. В. Голиков, D Antona, Hutter и Е. А. Громова нашли, что предварительная перерезка нерва предотвращает возникновение местного столбняка. Roofe вызывал дегенерацию нерва путем его замораживания и также не наблюдал возникновения заболевания.
Таким образом, по данным большинства авторов, предварительная денервация мышц, в которые вводится токсин, предотвращает местный столбняк. Противоречивость результатов этих исследований связана прежде всего с полнотой денервации конечности, в мышцы которой вводится токсин, на что указывал еще Permin. Поскольку токсин из места введения распространяется по другим мышцам, полнота денервации всех мышц конечности является необходимым условием для подобных исследований.
Вторым условием является применение болезнетворных доз токсина, так как при введении смертельных доз вследствие поступления токсина в кровь развивается общий столбняк. Понятно, что в таких случаях нужно осуществлять блокаду кровеносного пути распространения токсина противостолбнячной сывороткой. В этих условиях заболевание не возникает.
Принципиальным недостатком подобных опытов является то, что при перерезке нервов прерывается не только предполагаемый путь поступления токсина в центральную нервную систему, но и рефлекторные пути, и дегенерируют двигательные окончания в мышцах. Поэтому отсутствие заболевания может быть объяснено с любой точки зрения на патогенез ригидности при столбняке.
Блокирование неврального пути поступления токсина в центральную нервную систему. Специфическое блокирование неврального пути антитоксином было осуществлено впервые Gumprecht, Courmont и Doyon и Meyer и Bansom. Последние авторы вводили кроликам и собакам токсин под кожу задней конечности, а противостолбнячную сыворотку в седалищный нерв и не наблюдали возникновения местного столбняка. В дальнейшем аналогичные опыты с односторонней или двухсторонней блокадой седалищных нервов антитоксином были осуществлены Sawamura, Permin, Teale и Embleton, Friedemann с сотрудниками, Boofe и другими авторами. Ambache и Lippold вводили антитоксин в блуждающий нерв и предотвращали возникновение у кроликов брадикардии, развивающейся при введении токсина в ствол этого нерва или под серозную оболочку желудка.
Однако Abel, Firor и Chalian в опытах на собаках не могли подтвердить данные Meyer и Ransom: при введении токсина в мышцы, а антитоксина в нерв местный столбняк возникал. В. М. Аристовский и А. В. Пономарев в опытах на кроликах нашли, что не только противостолбнячная сыворотка, но и другие вещества и даже столбнячный токсин в дозах, не вызывающих заболевания, введенные в нерв, тормозят или предотвращают развитие местного столбняка при введении токсина под кожу или в мышцы. В связи с этим авторы указывают на возможную роль неспецифических добавочных раздражений, интерферирующих с раздражениями, возникающими от воздействия столбнячного токсина.
Из сказанного видно, что данные большинства авторов свидетельствуют о возможности специфического блокирования неврального пути поступления токсина в центральную нервную систему. Вместе с тем данные и этих исследований неоднозначны и даже противоречивы. Следует учесть, что внутри невральное введение сыворотки имеет те же методические недостатки, что и внутри невральное введение токсина. Этим могут быть объяснены отдельные отрицательные результаты даже у одних и тех же авторов.
Неспецифическое блокирование неврального пути было осуществлено впервые Teale и Embleton введением в седалищный нерв настойки йода, вызывавшей повреждение тканей и разрастание соединительнотканных элементов. В этих условиях местный столбняк не возникал. В. М. Аристовский и А. В. Пономарев вводили в нерв алкоголь и получили аналогичный результат. Алкоголизация нерва с целью блокирования была осуществлена Rossi.
Опыты Teale и Embleton были подвергнуты резкой критике со стороны Abel, который вместе со своими сотрудниками показал, что склерозирование нерва при помощи йодной настойки или алкоголя действительно предотвращает возникновение заболевания, но оно подобно анатомическому перерыву нерва.
Payling Wright и сотрудники, учитывая критику Abel, вводили в толщу нерва масляный раствор этаноламина, который вызывал реактивное разрастание соединительной ткани во внутри невральных пространствах; при этом проводимость нерва сохранялась. Введение токсина в нерв ниже места склероза не вызывало заболевания, при введении выше склерозированного участка возникал местный столбняк.
Данные, свидетельствующие о задержке и даже предотвращении развития местного столбняка, получены в опытах с рубцеванием нерва, при сшивании нерва и его регенерации, в условиях дополнительного механического травмирования (продольный разрез нерва). Fedinec и Matzke сдирали участок эпиневрия и повреждали или удаляли периневрий и не наблюдали местного столбняка при введении токсина в мышцу; введение же токсина в нерв выше оголенного участка вызывало местный столбняк.
Все эти данные свидетельствуют о том, что можно предотвратить возникновение местного столбняка, вызывая склерозирование нерва и запустевание его внутритканевых пространств без нарушения проводимости нервных волокон.
Опыты на животных-парабионтах. С целью экспериментального анализа роли неврального и кровеносного путей распространения токсина рядом авторов проведены опыты на животных-парабионтах. При хорошо развившихся связях гуморальный парабиоз, гуморально-невральный парабиоз введение токсина донору в кровь или в реиннервированные мышцы вызывает у реципиента соответственно нисходящий и восходящий столбняк, а в крови у них обнаруживается токсин.
Результаты опытов на животных-парабионтах ничего существенно нового не дали для решения вопроса о путях и механизмах действия токсина, так как сформулированные на их основании выводы в принципиальном плане имеют такую же аргументацию, как и те, которые сделаны на основании данных экспериментов на одиночных животных.
Опыты с анестезией места введения токсина. В 1936 г. С. И. Лебединская в лаборатории А. Д. Сперанского показала, что при введении кроликам под кожу конечности токсина в смеси с новокаином столбняк не возникает, хотя новокаин не разрушает токсина. Ambrosi и Stolfi в аналогичных опытах отметили задержку развития заболевания. Н. В. Голиков и Г. М. Шумакова не могли предотвратить столбняка у кроликов путем длительной новокаинизации мышц, в которые вводили токсин.
В определении результатов подобных опытов важное значение имеет соотношение между дозой токсина и новокаина. В сравнительно высоких концентрациях новокаин может предотвратить эффект от минимальных болезнетворных доз токсина. Однако именно необходимость применения больших концентраций новокаина для купирования эффектов болезнетворных доз токсина делает неясным эффект новокаина. Поскольку в больших концентрациях новокаин действует как курареподобное вещество, речь может идти о влиянии новокаина не только на чувствительные, но и на двигательные окончания. Поэтому результаты опытов с новокаином можно трактовать не только в плане рефлекторного действия, но и с точки зрения Abel-Harvey и даже Meyer и Ransom.
Опыты с купанием центрального конца перерезанного нерва в растворе токсина. Впервые Tiberti, а затем О. А. Геринг, В. М. Аристовский и О. И. Камбарова, Roofe и Н. В. Голиков показали возможность возникновения заболевания у морских свинок и кроликов при таком способе применения токсина. Однако этот эффект, особенно у кроликов, проявляется не во всех случаях. Л. Н. Фонталину вообще не удалось вызвать таким путем заболевания у кроликов.
Проведение подобных экспериментов всегда связано с опасностью методических погрешностей, главной из которых является возможность затекания небольших количеств токсина в окружающие ткани. Интерпретация же данных этих экспериментов была различной. Tiberti, Boofe и Н. В. Голиков рассматривали их как доказательство движения токсина по нерву, сотрудники А. Д. Сперанского - как доказательство того, что токсин вызывает патогенную форму раздражения.
Женский журнал www.BlackPantera.ru: Георгий Крыжановский
Введение столбнячного токсина в нервы. Еще Carle и Rattone воспроизвели столбняк у кроликов путем введения им в седалищный нерв гнойного материала, взятого из тканей умершего от столбняка больного.
По-видимому, Tizzoni и Cattani были первыми, кто предпринял попытку выяснить эффект столбнячного токсина при введении его в нерв. Эти авторы ввели фильтрат культуры в седалищный нерв кролику и вызвали местный столбняк. В дальнейшем многими авторами была показана возможность возникновения заболевания при введении токсина в двигательные нервы различным животным: кроликам и кошкам, морским свинкам, обезьянам, белым крысам, голубям.
В качестве другого доказательства неврального пути поступления токсина в центральную нервную систему Meyer и Bansom, Sawamura привели данные об уменьшении смертельной дозы токсина при введении его в нерв по сравнению с подкожным и внутримышечным введением.
Однако эксперименты других авторов, проведенные на собаках, серьезно поколебали основание для указанных заключений. Соблюдая специальные предосторожности для предупреждения вытекания токсина из нерва и поступления его в окружающие мышцы, Abel, Hampil и Jonas показали, что в этих условиях столбняк у собак не возникает даже при введении сублетальных доз токсина. В то же время при введении токсина в мышцы (в 40 разных мест) достаточно сотых долей DLM, чтобы вызвать заболевание. В дальнейшем аналогичные опыты были проведены и последователями Abel, и его противниками. Все они подтвердили результаты Abel. Bowson сообщил, что введением токсина в седалищный нерв лягушек не удается вызвать местного столбняка. Ansel, John и Weisschedel не наблюдали местного столбняка у белых крыс после введения им токсина в седалищный нерв. Более того, даже у одних и тех же животных введение токсина в нерв не всегда вызывает заболевание. Эта особенность была известна Meyer и Bansom и в дальнейшем была отмечена многими авторами.
Е. Wrigt, Morgan, G. P. Wright, учитывая критику Abel, провели опыты с введением токсина в черепно-мозговые нервы. Преимущество этой модели заключается в том, что в случае вытекания токсина из нерва он попадает в ткани, иннервируемые не теми же, а другими нервами. Как показали исследования этих и других авторов, введение столбнячного токсина в блуждающий нерв вызывает изменение рефлекторной возбудимости, стойкую брадикардию и другие признаки бульбарных поражений.
Введение токсина в лицевой и подъязычный нервы также вызывает бульбарные явления; однако брадикардия является не первоначальным, а последующим симптомом. Приведенные данные трудно оценить иначе, как в том смысле, что токсин, введенный в один из черепно-мозговых нервов, продвигается по нерву в продолговатый мозг и затем оказывает влияние и на другие бульбарные ядра. Однако эти данные не опровергают и не объясняют результатов опытов Abel и других авторов с введением токсина в седалищный нерв собаки.
Общим недостатком внутри неврального способа введения токсина, как на это указывали Abel и другие исследователи, является то, что при таком введении нет гарантии в том, что токсин поступает в центральную нервную систему естественным путем, а не вследствие давления, возникающего во время инъекции. Поэтому, если при таком способе введения токсина и возникает какой-либо центральный эффект, то он может быть результатом методического артефакта.
В специальных исследованиях Horster и Whitman с токсином, Brierley и Field с различными метками с очевидностью было показано, что в зависимости от давления и положения кончика иглы вводимое в нерв вещество может по-разному распределяться среди каналикулярных и тканевых элементов нерва, что и определяет дальнейшие пути распространения этого вещества, вплоть до его полного выведения из нерва, попадания в кровоток или в ликвор. Необходимо принять во внимание и особенности внутренней структуры нервов, варьирующей даже в пределах ограниченного участка, а также значительные видовые различия в их строении у разных животных. Поэтому не удивительно, что попытки воспроизвести постоянный эффект или тот или иной тип инъекции при введении веществ в нервный ствол успеха не имеют. Неестественность внутри неврального способа введения токсина по сравнению с обычными методами заражения очевидна. Однако очевидно также, что отсутствие заболевания при введении токсина в нерв не является доказательством того, что в обычных условиях заболевания токсин не поступает в центральную нервную систему по нервным путям.
Предварительная перерезка нервов, иннервирующих мышцы, в которые вводится токсин. Еще Tizzoni и Cattani, а затем Vailard и Vincent, Courmont и Doyon, Brunner, Gumprecht, Marie показали, что введение токсина в мышцы, нервы которых перерезаны, не вызывает местного столбняка.
Однако вскоре появилась работа Zupnik, в которой автор доказывал, что предварительная денервация мышц не предотвращает развития местного столбняка. Pochhammer пришел к выводу, что перерезка трех нервов конечности не всегда предотвращает развитие местного столбняка.
Harvey указывал, что местный столбняк развивается при введении токсина в мышцы с перерезанным нервом, если перерезка произведена не ранее чем за 24 часа до введения токсина, т. е. когда еще не произошла дегенерация в концевом двигательном аппарате. Lemetayer, вводя смертельные дозы токсина в икроножные мышцы после перерезки n. ischiadicus и n. saphenus, наблюдал развитие местного столбняка с некоторым удлинением инкубационного периода. Однако Acheson, Ratnoff и Schoenbach, H. В. Голиков, D Antona, Hutter и Е. А. Громова нашли, что предварительная перерезка нерва предотвращает возникновение местного столбняка. Roofe вызывал дегенерацию нерва путем его замораживания и также не наблюдал возникновения заболевания.
Таким образом, по данным большинства авторов, предварительная денервация мышц, в которые вводится токсин, предотвращает местный столбняк. Противоречивость результатов этих исследований связана прежде всего с полнотой денервации конечности, в мышцы которой вводится токсин, на что указывал еще Permin. Поскольку токсин из места введения распространяется по другим мышцам, полнота денервации всех мышц конечности является необходимым условием для подобных исследований.
Вторым условием является применение болезнетворных доз токсина, так как при введении смертельных доз вследствие поступления токсина в кровь развивается общий столбняк. Понятно, что в таких случаях нужно осуществлять блокаду кровеносного пути распространения токсина противостолбнячной сывороткой. В этих условиях заболевание не возникает.
Принципиальным недостатком подобных опытов является то, что при перерезке нервов прерывается не только предполагаемый путь поступления токсина в центральную нервную систему, но и рефлекторные пути, и дегенерируют двигательные окончания в мышцах. Поэтому отсутствие заболевания может быть объяснено с любой точки зрения на патогенез ригидности при столбняке.
Блокирование неврального пути поступления токсина в центральную нервную систему. Специфическое блокирование неврального пути антитоксином было осуществлено впервые Gumprecht, Courmont и Doyon и Meyer и Bansom. Последние авторы вводили кроликам и собакам токсин под кожу задней конечности, а противостолбнячную сыворотку в седалищный нерв и не наблюдали возникновения местного столбняка. В дальнейшем аналогичные опыты с односторонней или двухсторонней блокадой седалищных нервов антитоксином были осуществлены Sawamura, Permin, Teale и Embleton, Friedemann с сотрудниками, Boofe и другими авторами. Ambache и Lippold вводили антитоксин в блуждающий нерв и предотвращали возникновение у кроликов брадикардии, развивающейся при введении токсина в ствол этого нерва или под серозную оболочку желудка.
Однако Abel, Firor и Chalian в опытах на собаках не могли подтвердить данные Meyer и Ransom: при введении токсина в мышцы, а антитоксина в нерв местный столбняк возникал. В. М. Аристовский и А. В. Пономарев в опытах на кроликах нашли, что не только противостолбнячная сыворотка, но и другие вещества и даже столбнячный токсин в дозах, не вызывающих заболевания, введенные в нерв, тормозят или предотвращают развитие местного столбняка при введении токсина под кожу или в мышцы. В связи с этим авторы указывают на возможную роль неспецифических добавочных раздражений, интерферирующих с раздражениями, возникающими от воздействия столбнячного токсина.
Из сказанного видно, что данные большинства авторов свидетельствуют о возможности специфического блокирования неврального пути поступления токсина в центральную нервную систему. Вместе с тем данные и этих исследований неоднозначны и даже противоречивы. Следует учесть, что внутри невральное введение сыворотки имеет те же методические недостатки, что и внутри невральное введение токсина. Этим могут быть объяснены отдельные отрицательные результаты даже у одних и тех же авторов.
Неспецифическое блокирование неврального пути было осуществлено впервые Teale и Embleton введением в седалищный нерв настойки йода, вызывавшей повреждение тканей и разрастание соединительнотканных элементов. В этих условиях местный столбняк не возникал. В. М. Аристовский и А. В. Пономарев вводили в нерв алкоголь и получили аналогичный результат. Алкоголизация нерва с целью блокирования была осуществлена Rossi.
Опыты Teale и Embleton были подвергнуты резкой критике со стороны Abel, который вместе со своими сотрудниками показал, что склерозирование нерва при помощи йодной настойки или алкоголя действительно предотвращает возникновение заболевания, но оно подобно анатомическому перерыву нерва.
Payling Wright и сотрудники, учитывая критику Abel, вводили в толщу нерва масляный раствор этаноламина, который вызывал реактивное разрастание соединительной ткани во внутри невральных пространствах; при этом проводимость нерва сохранялась. Введение токсина в нерв ниже места склероза не вызывало заболевания, при введении выше склерозированного участка возникал местный столбняк.
Данные, свидетельствующие о задержке и даже предотвращении развития местного столбняка, получены в опытах с рубцеванием нерва, при сшивании нерва и его регенерации, в условиях дополнительного механического травмирования (продольный разрез нерва). Fedinec и Matzke сдирали участок эпиневрия и повреждали или удаляли периневрий и не наблюдали местного столбняка при введении токсина в мышцу; введение же токсина в нерв выше оголенного участка вызывало местный столбняк.
Все эти данные свидетельствуют о том, что можно предотвратить возникновение местного столбняка, вызывая склерозирование нерва и запустевание его внутритканевых пространств без нарушения проводимости нервных волокон.
Опыты на животных-парабионтах. С целью экспериментального анализа роли неврального и кровеносного путей распространения токсина рядом авторов проведены опыты на животных-парабионтах. При хорошо развившихся связях гуморальный парабиоз, гуморально-невральный парабиоз введение токсина донору в кровь или в реиннервированные мышцы вызывает у реципиента соответственно нисходящий и восходящий столбняк, а в крови у них обнаруживается токсин.
Результаты опытов на животных-парабионтах ничего существенно нового не дали для решения вопроса о путях и механизмах действия токсина, так как сформулированные на их основании выводы в принципиальном плане имеют такую же аргументацию, как и те, которые сделаны на основании данных экспериментов на одиночных животных.
Опыты с анестезией места введения токсина. В 1936 г. С. И. Лебединская в лаборатории А. Д. Сперанского показала, что при введении кроликам под кожу конечности токсина в смеси с новокаином столбняк не возникает, хотя новокаин не разрушает токсина. Ambrosi и Stolfi в аналогичных опытах отметили задержку развития заболевания. Н. В. Голиков и Г. М. Шумакова не могли предотвратить столбняка у кроликов путем длительной новокаинизации мышц, в которые вводили токсин.
В определении результатов подобных опытов важное значение имеет соотношение между дозой токсина и новокаина. В сравнительно высоких концентрациях новокаин может предотвратить эффект от минимальных болезнетворных доз токсина. Однако именно необходимость применения больших концентраций новокаина для купирования эффектов болезнетворных доз токсина делает неясным эффект новокаина. Поскольку в больших концентрациях новокаин действует как курареподобное вещество, речь может идти о влиянии новокаина не только на чувствительные, но и на двигательные окончания. Поэтому результаты опытов с новокаином можно трактовать не только в плане рефлекторного действия, но и с точки зрения Abel-Harvey и даже Meyer и Ransom.
Опыты с купанием центрального конца перерезанного нерва в растворе токсина. Впервые Tiberti, а затем О. А. Геринг, В. М. Аристовский и О. И. Камбарова, Roofe и Н. В. Голиков показали возможность возникновения заболевания у морских свинок и кроликов при таком способе применения токсина. Однако этот эффект, особенно у кроликов, проявляется не во всех случаях. Л. Н. Фонталину вообще не удалось вызвать таким путем заболевания у кроликов.
Проведение подобных экспериментов всегда связано с опасностью методических погрешностей, главной из которых является возможность затекания небольших количеств токсина в окружающие ткани. Интерпретация же данных этих экспериментов была различной. Tiberti, Boofe и Н. В. Голиков рассматривали их как доказательство движения токсина по нерву, сотрудники А. Д. Сперанского - как доказательство того, что токсин вызывает патогенную форму раздражения.
Женский журнал www.BlackPantera.ru: Георгий Крыжановский