Простые, невротические и паранойяльные аномалии психики
После анализа некоторых важнейших понятий, касающихся аффективных аномалий, нам предстоит более обстоятельно рассмотреть еще одно из них, а именно патологические психические развития, в связи с которыми возникают новые проблемы. Психиатрический опыт показал, что по характеру возникновения и по своему строению встречаются три формы патологического развития: 1) простые, 2) невротические, т. е. с обособлением комплексов, и 3) паранойяльные, т. е. с бредообразованием. К каждой из этих трех форм могут относиться случаи как с психопатическим, так и с психогенным типом развития.
Простое развитие отличается тем, что психический ответ личности на психотравматизирующее раздражение среды в основном однозначен (а не расщеплен так, как при неврозах). Выражается ли этот ответ в форме протеста против внешней травмы, подчинения ей или бегства от нее, при простом развитии всегда имеет место единая, проникнутая общим смыслом бесспорно господствующая, сверхценная аффективная установка, целиком определяющая внутренний процесс н им руководящая, вследствие чего этот процесс кажется непрерывным и прямолинейным. Правда, против господствующего аффективного уклада могут пробудиться и другие тенденции, но до сих пор, пока простое развитие прогрессирует, они не могут достигнуть значительной силы; их оттесняет сверхценный аффект, и между приблизительно равными, но противоборствующими инстанциями возникает продолжительный конфликт, как при неврозах. Остается все-таки постоянная возможность вмешательства корректирующих инстанций, что является благоприятным прогностическим признаком и нередко приводит к регредиентному течению патологического развития. При некоторых формах простого развития (например, депрессивных, ипохондрических), когда мощный аффект приводит в действие мышление, в процессе эволюции этого процесса возникают сверхценные идеи, которые оказываются в центре сознания личности и в которых эмоционально насыщенная доминирующая тенденция развития находит свое интеллектуальное выражение. Такая идея, в силу своей аффективной заряженности достигающая одностороннего перевеса, обычно вытесняет все другие и иначе направленные установки, что не всегда, впрочем, происходит. Временами критические тенденции, особенно если они находят поддержку во внешних побуждениях, могут приобрести известное, хотя и не решающее значение, и тогда могут появиться некоторые реальные предпосылки для укрепления этих тенденций, пока сверхценный аффект вновь не начнет доминировать и не сметет все противодействующие установки. Именно потому, что сверхценной идее могут постоянно, хотя и без стойкого успеха, противостоять тенденции к реалистической оценке, эта идея не становится бредовой в собственном смысле, в чем и заключается различие между простым и паранойяльным развитием.
Вторая форма патологического развития, а именно невротические развития (термин "невроз", часто употребляемый в слишком обширном смысле, следовало бы употреблять только в этом узком и точном значении), имеет иную исходную позицию. Предпосылкой к возникновению невроза служит то, что человек реагирует на психотравматическое воздействие извне не однозначно, а противоречиво, так как различные стороны его психики отвечают на это воздействие по-разному. Так возникают различно направленные сверхценные аффективные установки. Если эти весьма интенсивные и противодействующие тенденции по своей силе и значению для данного человека приблизительно равны, а компромисс между ними невозможен, возникает неразрешимый до поры до времени конфликт. Так как эти несовместимые психические импульсы неразрывно связаны друг с другом и не перестают сталкиваться между собой, то непрекращающаяся актуальность психического конфликта оказывается для данной личности крайне мучительным состоянием. Этот конфликт сопровождается постоянно возобновляющейся интенсивной эмоцией неудовольствия, вследствие чего впервые связываются друг с другом и фиксируются противоположные тенденции. Так из конфликта вырастает самостоятельное психическое целое, обладающее известной автономией и значительной динамичностью "комплекс".
Мы считаем целесообразным говорить о комплексе лишь тогда, когда его содержанием является психический конфликт, иначе не будет ясного различия между комплексом и сверхценной идеей. В последней именно никакого конфликта нет, так как в ее основе лежит однозначно главенствующий аффект, безапелляционно подавляющий все критические тенденции. Кроме того, сверхценная идея всегда находится в центре самого ясного сознания, тогда как при комплексе, когда неразрешимый конфликт особенно мучителен для личности, очень часто невольно и автоматически возникает тенденция вытеснить комплекс из сознания. При этом образуются торможения, препятствующие тому, чтобы конфликт вообще замечался и сознавался. Правда, и помимо невроза, нередко происходит вытеснение неприятных психических содержаний и тенденций, но эта попытка выключения из сознания остается довольно поверхностной и недолговечной, ибо действительность рано или: поздно обычно напоминает о вытесненном. При неврозе же все развитие устремлено к тому, чтобы всячески усилить и стабилизировать изоляцию психического конфликта от всей остальной личности и тем самым его игнорировать. Так как простое вытеснение из сознания часто ослабевает и не достигает цели, этим еще больше подчеркивается относительная автономия комплекса, поскольку естественные связи конфликта с личностью в целом заблокированы торможениями, вследствие чего он подвергается (все еще, правда, относительной) инкапсуляции и изоляции. Вследствие такого обособления (в столь крайней форме этот процесс наблюдается лишь при неврозе) комплекс приобретает известную автономию и, подобно "чужому демону", в состоянии косвенно причинять личности беспокойство. Некоторое его воздействие на всю психическую сферу объясняется тем, что его изоляция всегда остается неполной. Здесь мы не станем подробно излагать, как из такого комплекса развиваются невротические симптомы психического или соматического характера, какие тенденции комплекса ведут к символическому или прямому выражению, вторгаются в сознание и переживаются как чужеродные нарушения. В данной связи достаточно указать на обособление комплекса как на наиболее существенный признак невротических развитии.
Третья форма патологического развития, а именно паранойяльная, исходит из таких простых развитии, которые привели к возникновению сверхценных идей. Здесь мы видим лишь дальнейшее развитие в том же направлении, когда влияния внутренних предрасположений и внешнего мира продолжают сосредоточивать вокруг сверхценной идеи аффекты все того же рода и в конечном счете приводят к столь полному господству данной аффективной установки, что все остатки критического отношения и дискуссивности окончательно исчезают и упомянутая идея незаметно превращается в паранойяльную бредовую идею (кататимное бредообразование).
Вместе с Basch мы находим нецелесообразным говорить о бреде только в связи с психозами в собственном смысле; этот термин приходится всегда применять и к таким ложным умозаключениям, при которых больной уже совершенно не в состоянии относиться к ним критически и решительно отказывается от самой попытки искать оснований для того, что кажется ему абсолютно самоочевидным. Подобные бредовые идеи возникают при паранойяльных развитиях личности потому, что аффективная установка, сосредоточивающаяся вокруг этих идей, получает исключительное господство. Это приводит также к фальсификации толкований, воспоминаний и дальнейших суждений в смысле данной бредовой идеи. И сверхценная идея, и кататимная бредовая идея стоят в центре сознания, а потому личность ощущает их как собственную сущность, ядро своего существования и целиком ориентируется на них, тогда как невротический комплекс вытесняется личностью и в системе ее психики сравнительно настолько автономен, что его проявления вторгаются в сознание как нечто чужеродное. Со стороны инкапсулированного комплекса общая психика никогда не может подвергнуться столь сильному и глубокому влиянию, как со стороны сверхценной идеи, когда она развилась в идею бредовую. Вот почему при неврозе бред не возникает.
Женский журнал www.BlackPantera.ru: Ганс Биндер
Простое развитие отличается тем, что психический ответ личности на психотравматизирующее раздражение среды в основном однозначен (а не расщеплен так, как при неврозах). Выражается ли этот ответ в форме протеста против внешней травмы, подчинения ей или бегства от нее, при простом развитии всегда имеет место единая, проникнутая общим смыслом бесспорно господствующая, сверхценная аффективная установка, целиком определяющая внутренний процесс н им руководящая, вследствие чего этот процесс кажется непрерывным и прямолинейным. Правда, против господствующего аффективного уклада могут пробудиться и другие тенденции, но до сих пор, пока простое развитие прогрессирует, они не могут достигнуть значительной силы; их оттесняет сверхценный аффект, и между приблизительно равными, но противоборствующими инстанциями возникает продолжительный конфликт, как при неврозах. Остается все-таки постоянная возможность вмешательства корректирующих инстанций, что является благоприятным прогностическим признаком и нередко приводит к регредиентному течению патологического развития. При некоторых формах простого развития (например, депрессивных, ипохондрических), когда мощный аффект приводит в действие мышление, в процессе эволюции этого процесса возникают сверхценные идеи, которые оказываются в центре сознания личности и в которых эмоционально насыщенная доминирующая тенденция развития находит свое интеллектуальное выражение. Такая идея, в силу своей аффективной заряженности достигающая одностороннего перевеса, обычно вытесняет все другие и иначе направленные установки, что не всегда, впрочем, происходит. Временами критические тенденции, особенно если они находят поддержку во внешних побуждениях, могут приобрести известное, хотя и не решающее значение, и тогда могут появиться некоторые реальные предпосылки для укрепления этих тенденций, пока сверхценный аффект вновь не начнет доминировать и не сметет все противодействующие установки. Именно потому, что сверхценной идее могут постоянно, хотя и без стойкого успеха, противостоять тенденции к реалистической оценке, эта идея не становится бредовой в собственном смысле, в чем и заключается различие между простым и паранойяльным развитием.
Вторая форма патологического развития, а именно невротические развития (термин "невроз", часто употребляемый в слишком обширном смысле, следовало бы употреблять только в этом узком и точном значении), имеет иную исходную позицию. Предпосылкой к возникновению невроза служит то, что человек реагирует на психотравматическое воздействие извне не однозначно, а противоречиво, так как различные стороны его психики отвечают на это воздействие по-разному. Так возникают различно направленные сверхценные аффективные установки. Если эти весьма интенсивные и противодействующие тенденции по своей силе и значению для данного человека приблизительно равны, а компромисс между ними невозможен, возникает неразрешимый до поры до времени конфликт. Так как эти несовместимые психические импульсы неразрывно связаны друг с другом и не перестают сталкиваться между собой, то непрекращающаяся актуальность психического конфликта оказывается для данной личности крайне мучительным состоянием. Этот конфликт сопровождается постоянно возобновляющейся интенсивной эмоцией неудовольствия, вследствие чего впервые связываются друг с другом и фиксируются противоположные тенденции. Так из конфликта вырастает самостоятельное психическое целое, обладающее известной автономией и значительной динамичностью "комплекс".
Мы считаем целесообразным говорить о комплексе лишь тогда, когда его содержанием является психический конфликт, иначе не будет ясного различия между комплексом и сверхценной идеей. В последней именно никакого конфликта нет, так как в ее основе лежит однозначно главенствующий аффект, безапелляционно подавляющий все критические тенденции. Кроме того, сверхценная идея всегда находится в центре самого ясного сознания, тогда как при комплексе, когда неразрешимый конфликт особенно мучителен для личности, очень часто невольно и автоматически возникает тенденция вытеснить комплекс из сознания. При этом образуются торможения, препятствующие тому, чтобы конфликт вообще замечался и сознавался. Правда, и помимо невроза, нередко происходит вытеснение неприятных психических содержаний и тенденций, но эта попытка выключения из сознания остается довольно поверхностной и недолговечной, ибо действительность рано или: поздно обычно напоминает о вытесненном. При неврозе же все развитие устремлено к тому, чтобы всячески усилить и стабилизировать изоляцию психического конфликта от всей остальной личности и тем самым его игнорировать. Так как простое вытеснение из сознания часто ослабевает и не достигает цели, этим еще больше подчеркивается относительная автономия комплекса, поскольку естественные связи конфликта с личностью в целом заблокированы торможениями, вследствие чего он подвергается (все еще, правда, относительной) инкапсуляции и изоляции. Вследствие такого обособления (в столь крайней форме этот процесс наблюдается лишь при неврозе) комплекс приобретает известную автономию и, подобно "чужому демону", в состоянии косвенно причинять личности беспокойство. Некоторое его воздействие на всю психическую сферу объясняется тем, что его изоляция всегда остается неполной. Здесь мы не станем подробно излагать, как из такого комплекса развиваются невротические симптомы психического или соматического характера, какие тенденции комплекса ведут к символическому или прямому выражению, вторгаются в сознание и переживаются как чужеродные нарушения. В данной связи достаточно указать на обособление комплекса как на наиболее существенный признак невротических развитии.
Третья форма патологического развития, а именно паранойяльная, исходит из таких простых развитии, которые привели к возникновению сверхценных идей. Здесь мы видим лишь дальнейшее развитие в том же направлении, когда влияния внутренних предрасположений и внешнего мира продолжают сосредоточивать вокруг сверхценной идеи аффекты все того же рода и в конечном счете приводят к столь полному господству данной аффективной установки, что все остатки критического отношения и дискуссивности окончательно исчезают и упомянутая идея незаметно превращается в паранойяльную бредовую идею (кататимное бредообразование).
Вместе с Basch мы находим нецелесообразным говорить о бреде только в связи с психозами в собственном смысле; этот термин приходится всегда применять и к таким ложным умозаключениям, при которых больной уже совершенно не в состоянии относиться к ним критически и решительно отказывается от самой попытки искать оснований для того, что кажется ему абсолютно самоочевидным. Подобные бредовые идеи возникают при паранойяльных развитиях личности потому, что аффективная установка, сосредоточивающаяся вокруг этих идей, получает исключительное господство. Это приводит также к фальсификации толкований, воспоминаний и дальнейших суждений в смысле данной бредовой идеи. И сверхценная идея, и кататимная бредовая идея стоят в центре сознания, а потому личность ощущает их как собственную сущность, ядро своего существования и целиком ориентируется на них, тогда как невротический комплекс вытесняется личностью и в системе ее психики сравнительно настолько автономен, что его проявления вторгаются в сознание как нечто чужеродное. Со стороны инкапсулированного комплекса общая психика никогда не может подвергнуться столь сильному и глубокому влиянию, как со стороны сверхценной идеи, когда она развилась в идею бредовую. Вот почему при неврозе бред не возникает.
Женский журнал www.BlackPantera.ru: Ганс Биндер