Наркозависимость от снотворных средств, лечение
Этими средствами злоупотребляют уже давно, и потребление их непрерывно возрастает во всех слоях населения. В 19 веке их производство началось с хлоралгидрата; за ним последовали паральдегид и амиленгидрат, сульфонал, барбитураты, производные мочевины и, наконец, небарбитуровые препараты. Особенно усилилось потребление снотворных средств со времен первой мировой войны, что находится в очевидной связи с экономическими и политическими кризисами, разложением традиционных ценностей и укладов и общим ростом напряженного типа жизни, обусловленного все большей технизацией производства и транспорта. Возросшее потребление снотворных средств особенно заметно в Центральной, Западной и Северной Европе, а также в США. В последнее время в англо-саксонских странах вошли во всеобщий обиход также транквилизаторы и нейроплегики фенотиазиновой группы.
До сих пор в Европе нет сведений о наркоманиях, вызванных этими новыми медикаментами (если не говорить о единичных случаях). В Америке же, по-видимому, имеются случаи наркомании, обусловленной транквилизаторами. Особенно часто вызывает привыкание, т. е. наркоманию, мепробамат. Резкое отнятие этого препарата может вызвать симптомы абстиненции в форме эпилептических припадков, делириев и галлюцинозов. В Германии приблизительно до 1932 г. сильно злоупотребляли вероналом, а затем еще сильнее - фанодормом. В Швейцарии предпочитали диел и седормид, а с 1946 г. - комбинации снотворных средств и стимуляторов (кофеин, фенацетин), которые воспроизводят эффект морфина в уменьшенном виде: психическое возбуждение при одновременном психомоторном "расслаблении".
Снотворные препараты применяются прежде всего при острых или хронических расстройствах сна самого различного происхождения, а в малых дозах - как успокоительные средства. Опасность привыкания наиболее значительна у людей с особым предрасположением. У лиц уравновешенных, сон которых расстроен лишь вследствие появления преходящих сомато- и психогений, она невелика. Мы знаем многих людей, которые в течение нескольких лет и даже десятилетий применяют каждую ночь небольшую дозу снотворного и все же не страдают ни хронической интоксикацией, ни наркоманией. Время от времени им приходится несколько повышать дозу или менять снотворное, так как они уже разучились засыпать без медикаментов, но никаких вредных последствий - ни соматических, ни психических - это не вызывает.
Хроническая интоксикация или наркомания возникает особенно часто при длительном и все возрастающем приеме барбитуратов (веронала, мединала, люминала, сомнифена), которые медленно выделяются из организма. Барбитурат фанодорм сравнительно мало токсичен, быстро выделяется из организма и, следовательно, не дает кумуляции, но с точки зрения привыкания он представляет большую опасность. Производные мочевины, а также новые снотворные средства типа доридена и нолюдара не содержат барбитуровой кислоты, но злоупотребление ими (тем более, что они кое-где отпускаются без рецепта) также может привести к привыканию.
В отличие от морфинизма наркомания снотворными средствами не ограничивается в основном определенными профессиями или общественными слоями, а имеет всеобщее распространение, особенно в больших городах, и притом больше всего среди женщин, которые, будучи вдвойне отягощены профессиональной работой и домашним хозяйством, наиболее подвержены опасностям нервного переутомления и истощения, головным болям и бессоннице. Однако главная опасность в этом отношении угрожает людям с врожденным предрасположением; как и морфинисты, они несравненно чаще злоупотребляют снотворными средствами, чем больные хроническим алкоголизмом, которые нередко приводят себя в состояние опьянения для того, чтобы после стадии возбуждения насладиться расслабляющим и снотворным действием алкоголя. Наиболее часто и регулярно снотворные средства принимаются людьми, сон которых постоянно расстроен или, как это бывает особенно часто в инволюционном возрасте, слишком непродолжительный или поверхностный. Редко эти средства принимают ради их эйфоризирующего действия перед засыпанием или при просыпании. Хлоралгидрат и. видимо, фанодорм вызывают перед засыпанием кратковременное состояние опьянения.
Многие склонны также к морфинизму психопаты, невротики и лица с патологическими реакциями, находящиеся в состоянии постоянной неуравновешенности, напряженности, неуверенности, тревожности и беспокойства, часто констатируют, что после вызванного снотворным средством глубокого и продолжительного сна наступает приятное успокоение, уравновешенность и способность отрешиться от неприятных вопросов и переживаний. Такие люди ценят, следовательно, в данных медикаментах не только их снотворное действие, но также и то, что днем они действуют успокоительно. Поэтому они начинают принимать эти средства и днем, начав с малых доз. Здесь и возникает опасность хронической интоксикации и наркомании. Так как организм постепенно привыкает к медикаменту, количество его приходится все повышать; дозы, которые прежде действовали снотворно, начинают давать только седативный эффект, вызывая приятную расслабленность и безмятежность. За этой стадией толерантности следует стадия интолерантности и тем самым хронической интоксикации, когда обнаруживаются острые экзогенные формы реакции, в особенности опьянение, делирий и галлюциноз. Одновременно с этим постепенно происходит, и притом быстрее, чем при алкоголизме, изменение характера, во многих отношениях близкое к тому, которое мы наблюдаем при морфинизме: развивается психическая опустошенность, которая при своевременном вмешательстве может быть приостановлена и даже устранена, но, которая, к сожалению, в большинстве случаев прогрессирует до состояния полного безволия и безразличия, до пренебрежения профессиональными делами, сужения интересов и крайней эгоцентричности, утраты нравственных задержек и т. п.
Выхолощенность выражена обычно не столь резко, как у многих морфинистов, да и физическая зависимость от медикаментов в смысле тканевого голодания редко бывает так же сильна, как у них. От морфинистов наркоманы, злоупотребляющие снотворными, отличаются и в других отношениях. Медлительностью и заторможенностью, наклонностью к дисфориям с постоянной раздражительностью и импульсивными реакциями, своей вязкостью они часто напоминают определенный тип эпилептоидных психопатов. Они совершенно лишены поверхностной живости, ловкости и внешней обходительности, свойственной большинству морфинистов. Гораздо отчетливее и чаще, чем у последних, у барбитуроманов обнаруживаются легкий амнестический синдром, псевдопаралитические картины с дизартрией, замедлением мышления, слабостью суждения и памяти и отдельными аффективными взрывами или та гипофрения с импульсивной слабостью и брюзгливой апатией, завершением которой может являться подкорковая деменция, обусловленная недостаточным притоком психической энергии к сенсорным, интеллектуальным и мнестическим участкам мозговой коры.
Таким образом, весьма ясна стволовая окрашенность психики при барбитуровых наркоманиях, которой соответствуют значительные патологоанатомические изменения в подкорке: точечные кровоизлияния, дегенеративные явления и некрозы; такие же изменения встречаются у больных, перенесших энцефалит. Интересно отметить, что у этих больных при экспериментальных исследованиях часто обнаруживаются эпилептоидные черты характера. Нужно добавить, что для наркоманий, вызванных снотворными, характерно преимущественно однообразное течение, тогда как при морфинизме состояние чрезвычайно быстро меняется, поскольку каждая инъекция вызывает новый прилив бодрости и силы.
Психической симптоматике со стволовой окрашенностью при наркоманиях снотворными соответствуют с соматической стороны острые или хронические явления отравления.
При острых отравлениях барбитуратами и другими снотворными (в том числе и небарбитуровыми) иногда наблюдаются преходящие состояния опьянения, а еще чаще - изменения сознания в смысле оглушенности и сонливости вплоть до комы. После пробуждения отмечаются хореоподобные движения или же напоминающие миоклонию расстройства, иногда же общее двигательное беспокойство с резкой раздражительностью, истериоформным возбуждением или сумеречными состояниями; в дальнейшем обнаруживаются нистагм, статическая и локомоторная атаксия, дизартрически неясная речь, сниженность или отсутствие абдоминальных рефлексов. Мышцы в большинстве случаев атоничны, реже ригидны, температура и кровяное давление сильно снижены. Лицо мертвенно-бледное. Кожа слабо снабжается кровью, поэтому легко образуются пролежни и пемфигообразные пузыри, особенно на кистях рук и на ступнях. При хронической интоксикации соматические симптомы приблизительно те же, что и при острой; часто также наблюдаются гиперхромная анемия с цианозом, тромбопеническая пурпура, агранулоцитоз.
Неврологические симптомы (например, нистагм и отсутствие абдоминальных рефлексов) более слабы и менее постоянны, чем при остром отравлении. Порфирия наблюдается особенно часто при приеме сульфонала, барбитуратов. С психической стороны обнаруживаются описанные выше эпилептоидно-гипофренные изменения вплоть до выхолощенности с легким амнестическим синдромом и субкортикальной деменцией или без них. Основное настроение в зависимости от принимаемого медикамента то угрюмо-неразговорчивое, то раздражительное, то дурашливо-эйфорическое, то тупо-безучастное. На этой почве возникают периоды резкой раздражительности и - особенно при внезапном отнятии снотворного средства - сумеречные состояния или делирии, близкие к алкогольным, но без столь сильного и общего тремора, без деловитой хлопотливости и без типичного для алкоголиков горького юмора, часто с резким возбуждением и недоверчиво-агрессивным настроением. Делирии нередко протекают в двух фазах, разделенных стадией беспокойного сна, и в конце концов переходят в заключительный сон.
Галлюцинации отчасти те же, что и при алкогольной делирии (движущиеся мыши, змеи, пауки), но красочнее; часто слышатся голоса, но почти никогда - звуки маршевой музыки. Реже бывают тревожные галлюцинозы, но они почти или совсем лишены ритмичности, которая свойственна им при алкогольном делирии. Эти психозы типа острой экзогенной реакции, длящиеся от нескольких дней до 3 недель, нужно в основном рассматривать как симптомы абстиненции, ибо возникают они прежде всего вследствие резкого отнятия снотворного. Это относится и к эпилептическим припадкам, которые очень часто наступают в связи с помещением в больницу, где больным снотворных не дают. Из других симптомов абстиненции упомянем еще тремор, гипергидроз, чередование запоров и поносов, фибриллярное подергивание мышцы (особенно языка), головные боли, сердцебиение, ортостатическую гипотонию, склонность к коллапсам и тревожно-беспокойное состояние.
Среди снотворных средств наибольшую опасность с точки зрения злоупотребления и привыкания представляют, как указывалось, производные барбитуровой кислоты и смешанные препараты, содержащие барбитураты. Производные мочевины, хотя и менее токсичны, чем барбитураты, также могут приводить к аналогичным характерологическим изменениям и психозам.
Диагноз часто ставится ошибочно: предполагают прогрессивный паралич, рассеянный склероз, опухоль мозга, а у пожилых больных - инволюционный психоз или артериосклероз, главным же образом генуинную или симптоматическую эпилепсию. Тщательное изучение анамнеза (с помощью не столько не всегда откровенного рассказа больного, сколько его близких) в большинстве случаев наводит на верный след. Некоторые указания может дать иногда род занятий (работа в больницах или на фармацевтических предприятиях), равно как и появление указанных выше дисфорических расстройств настроений или острых психозов, которые иногда смешиваются с алкогольными, особенно у мужчин. Отсутствие невритов, наличие нистагма, ослабление или отсутствие абдоминальных рефлексов, дизартрическая речь, атаксия, изменения в крови и на коже (сыпь, пурпура), а также характерологические изменения облегчают постановку диагноза. Особенно подозрительны, с точки зрения отравления снотворными средствами, те больные, у которых спустя несколько дней после их поступления в соматическую больницу возникает эпилептиформный припадок, хотя ни у них самих, ни в роду случаев генуинной эпилепсии не наблюдалось.
Прогноз, по нашему мнению, немногим благоприятнее, чем при наркозависимости от морфина, поскольку в обоих случаях мы имеем дело с одними и теми же предрасположениями, воздействиями среды и характерологическими изменениями.
Лечение острых отравлений снотворными средствами достигло за последнее время больших успехов, но применяются и старые методы: шок, очистка дыхательных путей, в случае необходимости искусственное дыхание, переливание крови, вливание плазмы, меры предупреждения пневмонии. Весьма ценным дополнением к терапии возбуждающими аминами и кардиазолом служит антидотовая терапия с помощью даптазола и мегимида, бемегрида или эвкратона, который вводится внутривенно каждые 3, 5 или 10 минут по 50 мг вместе с глюкозой или дается в форме длительной капельной инфузии. Это средство тем интереснее, что оно очень близко к новому снотворному препарату доридену.
При лечении хронических интоксикаций снотворными средствами нужно прежде всего стремиться к тому, чтобы предотвратить эпилептиформные припадки, коллапсы и психозы, а для этого указанные средства нужно отнимать не сразу, а постепенно. Раньше мы таких больных инсулинизировали (как при отнятии морфина), но теперь в стадии дезинтоксикации мы отказываемся от инсулина, так как гипогликемия еще больше повышает готовность к эпилептиформным припадкам. Мы стараемся установить, при каких дозах снотворного начинаются симптомы абстиненции в форме тревожного беспокойства, ортостатической гипотонии, дрожания и т. д., а затем повышаем дозу до тех пор, пока эти симптомы не перестанут проявляться. После этого медленно, в течение 2-4 недель, снижаем дозу. Снотворные средства мы комбинируем с нейроплегиками (ларгактилом и пр.), но не с "транквилизаторами" типа мепробамата (мильтаун), так как они могут вызвать те же симптомы абстиненции, что и снотворные. И здесь наиболее упорным симптомом является бессонница. Когда дезинтоксикация закончена, ничто уже не мешает инсулинизации, которая сначала проводится троекратно, а затем только ночью (как это нами описано в связи с терапией морфинизма), особенно когда у больного наблюдается значительный упадок питания.
Расстройство сна следует пытаться устранить преимущественно психотерапевтически (путем, например, аутогенной тренировки) и физиотерапевтически (массажем, ваннами). Как правило, приходится назначать и неврологические средства, особенно в течение первых 2-3 месяцев; при соблюдении известных мер предосторожности их можно применять на протяжении ряда месяцев с минимальным риском привыкания и без всякого вреда для больного. Лишь в отдельных случаях приходится прибегать к снотворным, но в очень небольших количествах, меняя их.
Женский журнал www.BlackPantera.ru: Евген Стахелин
До сих пор в Европе нет сведений о наркоманиях, вызванных этими новыми медикаментами (если не говорить о единичных случаях). В Америке же, по-видимому, имеются случаи наркомании, обусловленной транквилизаторами. Особенно часто вызывает привыкание, т. е. наркоманию, мепробамат. Резкое отнятие этого препарата может вызвать симптомы абстиненции в форме эпилептических припадков, делириев и галлюцинозов. В Германии приблизительно до 1932 г. сильно злоупотребляли вероналом, а затем еще сильнее - фанодормом. В Швейцарии предпочитали диел и седормид, а с 1946 г. - комбинации снотворных средств и стимуляторов (кофеин, фенацетин), которые воспроизводят эффект морфина в уменьшенном виде: психическое возбуждение при одновременном психомоторном "расслаблении".
Снотворные препараты применяются прежде всего при острых или хронических расстройствах сна самого различного происхождения, а в малых дозах - как успокоительные средства. Опасность привыкания наиболее значительна у людей с особым предрасположением. У лиц уравновешенных, сон которых расстроен лишь вследствие появления преходящих сомато- и психогений, она невелика. Мы знаем многих людей, которые в течение нескольких лет и даже десятилетий применяют каждую ночь небольшую дозу снотворного и все же не страдают ни хронической интоксикацией, ни наркоманией. Время от времени им приходится несколько повышать дозу или менять снотворное, так как они уже разучились засыпать без медикаментов, но никаких вредных последствий - ни соматических, ни психических - это не вызывает.
Хроническая интоксикация или наркомания возникает особенно часто при длительном и все возрастающем приеме барбитуратов (веронала, мединала, люминала, сомнифена), которые медленно выделяются из организма. Барбитурат фанодорм сравнительно мало токсичен, быстро выделяется из организма и, следовательно, не дает кумуляции, но с точки зрения привыкания он представляет большую опасность. Производные мочевины, а также новые снотворные средства типа доридена и нолюдара не содержат барбитуровой кислоты, но злоупотребление ими (тем более, что они кое-где отпускаются без рецепта) также может привести к привыканию.
В отличие от морфинизма наркомания снотворными средствами не ограничивается в основном определенными профессиями или общественными слоями, а имеет всеобщее распространение, особенно в больших городах, и притом больше всего среди женщин, которые, будучи вдвойне отягощены профессиональной работой и домашним хозяйством, наиболее подвержены опасностям нервного переутомления и истощения, головным болям и бессоннице. Однако главная опасность в этом отношении угрожает людям с врожденным предрасположением; как и морфинисты, они несравненно чаще злоупотребляют снотворными средствами, чем больные хроническим алкоголизмом, которые нередко приводят себя в состояние опьянения для того, чтобы после стадии возбуждения насладиться расслабляющим и снотворным действием алкоголя. Наиболее часто и регулярно снотворные средства принимаются людьми, сон которых постоянно расстроен или, как это бывает особенно часто в инволюционном возрасте, слишком непродолжительный или поверхностный. Редко эти средства принимают ради их эйфоризирующего действия перед засыпанием или при просыпании. Хлоралгидрат и. видимо, фанодорм вызывают перед засыпанием кратковременное состояние опьянения.
Многие склонны также к морфинизму психопаты, невротики и лица с патологическими реакциями, находящиеся в состоянии постоянной неуравновешенности, напряженности, неуверенности, тревожности и беспокойства, часто констатируют, что после вызванного снотворным средством глубокого и продолжительного сна наступает приятное успокоение, уравновешенность и способность отрешиться от неприятных вопросов и переживаний. Такие люди ценят, следовательно, в данных медикаментах не только их снотворное действие, но также и то, что днем они действуют успокоительно. Поэтому они начинают принимать эти средства и днем, начав с малых доз. Здесь и возникает опасность хронической интоксикации и наркомании. Так как организм постепенно привыкает к медикаменту, количество его приходится все повышать; дозы, которые прежде действовали снотворно, начинают давать только седативный эффект, вызывая приятную расслабленность и безмятежность. За этой стадией толерантности следует стадия интолерантности и тем самым хронической интоксикации, когда обнаруживаются острые экзогенные формы реакции, в особенности опьянение, делирий и галлюциноз. Одновременно с этим постепенно происходит, и притом быстрее, чем при алкоголизме, изменение характера, во многих отношениях близкое к тому, которое мы наблюдаем при морфинизме: развивается психическая опустошенность, которая при своевременном вмешательстве может быть приостановлена и даже устранена, но, которая, к сожалению, в большинстве случаев прогрессирует до состояния полного безволия и безразличия, до пренебрежения профессиональными делами, сужения интересов и крайней эгоцентричности, утраты нравственных задержек и т. п.
Выхолощенность выражена обычно не столь резко, как у многих морфинистов, да и физическая зависимость от медикаментов в смысле тканевого голодания редко бывает так же сильна, как у них. От морфинистов наркоманы, злоупотребляющие снотворными, отличаются и в других отношениях. Медлительностью и заторможенностью, наклонностью к дисфориям с постоянной раздражительностью и импульсивными реакциями, своей вязкостью они часто напоминают определенный тип эпилептоидных психопатов. Они совершенно лишены поверхностной живости, ловкости и внешней обходительности, свойственной большинству морфинистов. Гораздо отчетливее и чаще, чем у последних, у барбитуроманов обнаруживаются легкий амнестический синдром, псевдопаралитические картины с дизартрией, замедлением мышления, слабостью суждения и памяти и отдельными аффективными взрывами или та гипофрения с импульсивной слабостью и брюзгливой апатией, завершением которой может являться подкорковая деменция, обусловленная недостаточным притоком психической энергии к сенсорным, интеллектуальным и мнестическим участкам мозговой коры.
Таким образом, весьма ясна стволовая окрашенность психики при барбитуровых наркоманиях, которой соответствуют значительные патологоанатомические изменения в подкорке: точечные кровоизлияния, дегенеративные явления и некрозы; такие же изменения встречаются у больных, перенесших энцефалит. Интересно отметить, что у этих больных при экспериментальных исследованиях часто обнаруживаются эпилептоидные черты характера. Нужно добавить, что для наркоманий, вызванных снотворными, характерно преимущественно однообразное течение, тогда как при морфинизме состояние чрезвычайно быстро меняется, поскольку каждая инъекция вызывает новый прилив бодрости и силы.
Психической симптоматике со стволовой окрашенностью при наркоманиях снотворными соответствуют с соматической стороны острые или хронические явления отравления.
При острых отравлениях барбитуратами и другими снотворными (в том числе и небарбитуровыми) иногда наблюдаются преходящие состояния опьянения, а еще чаще - изменения сознания в смысле оглушенности и сонливости вплоть до комы. После пробуждения отмечаются хореоподобные движения или же напоминающие миоклонию расстройства, иногда же общее двигательное беспокойство с резкой раздражительностью, истериоформным возбуждением или сумеречными состояниями; в дальнейшем обнаруживаются нистагм, статическая и локомоторная атаксия, дизартрически неясная речь, сниженность или отсутствие абдоминальных рефлексов. Мышцы в большинстве случаев атоничны, реже ригидны, температура и кровяное давление сильно снижены. Лицо мертвенно-бледное. Кожа слабо снабжается кровью, поэтому легко образуются пролежни и пемфигообразные пузыри, особенно на кистях рук и на ступнях. При хронической интоксикации соматические симптомы приблизительно те же, что и при острой; часто также наблюдаются гиперхромная анемия с цианозом, тромбопеническая пурпура, агранулоцитоз.
Неврологические симптомы (например, нистагм и отсутствие абдоминальных рефлексов) более слабы и менее постоянны, чем при остром отравлении. Порфирия наблюдается особенно часто при приеме сульфонала, барбитуратов. С психической стороны обнаруживаются описанные выше эпилептоидно-гипофренные изменения вплоть до выхолощенности с легким амнестическим синдромом и субкортикальной деменцией или без них. Основное настроение в зависимости от принимаемого медикамента то угрюмо-неразговорчивое, то раздражительное, то дурашливо-эйфорическое, то тупо-безучастное. На этой почве возникают периоды резкой раздражительности и - особенно при внезапном отнятии снотворного средства - сумеречные состояния или делирии, близкие к алкогольным, но без столь сильного и общего тремора, без деловитой хлопотливости и без типичного для алкоголиков горького юмора, часто с резким возбуждением и недоверчиво-агрессивным настроением. Делирии нередко протекают в двух фазах, разделенных стадией беспокойного сна, и в конце концов переходят в заключительный сон.
Галлюцинации отчасти те же, что и при алкогольной делирии (движущиеся мыши, змеи, пауки), но красочнее; часто слышатся голоса, но почти никогда - звуки маршевой музыки. Реже бывают тревожные галлюцинозы, но они почти или совсем лишены ритмичности, которая свойственна им при алкогольном делирии. Эти психозы типа острой экзогенной реакции, длящиеся от нескольких дней до 3 недель, нужно в основном рассматривать как симптомы абстиненции, ибо возникают они прежде всего вследствие резкого отнятия снотворного. Это относится и к эпилептическим припадкам, которые очень часто наступают в связи с помещением в больницу, где больным снотворных не дают. Из других симптомов абстиненции упомянем еще тремор, гипергидроз, чередование запоров и поносов, фибриллярное подергивание мышцы (особенно языка), головные боли, сердцебиение, ортостатическую гипотонию, склонность к коллапсам и тревожно-беспокойное состояние.
Среди снотворных средств наибольшую опасность с точки зрения злоупотребления и привыкания представляют, как указывалось, производные барбитуровой кислоты и смешанные препараты, содержащие барбитураты. Производные мочевины, хотя и менее токсичны, чем барбитураты, также могут приводить к аналогичным характерологическим изменениям и психозам.
Диагноз часто ставится ошибочно: предполагают прогрессивный паралич, рассеянный склероз, опухоль мозга, а у пожилых больных - инволюционный психоз или артериосклероз, главным же образом генуинную или симптоматическую эпилепсию. Тщательное изучение анамнеза (с помощью не столько не всегда откровенного рассказа больного, сколько его близких) в большинстве случаев наводит на верный след. Некоторые указания может дать иногда род занятий (работа в больницах или на фармацевтических предприятиях), равно как и появление указанных выше дисфорических расстройств настроений или острых психозов, которые иногда смешиваются с алкогольными, особенно у мужчин. Отсутствие невритов, наличие нистагма, ослабление или отсутствие абдоминальных рефлексов, дизартрическая речь, атаксия, изменения в крови и на коже (сыпь, пурпура), а также характерологические изменения облегчают постановку диагноза. Особенно подозрительны, с точки зрения отравления снотворными средствами, те больные, у которых спустя несколько дней после их поступления в соматическую больницу возникает эпилептиформный припадок, хотя ни у них самих, ни в роду случаев генуинной эпилепсии не наблюдалось.
Прогноз, по нашему мнению, немногим благоприятнее, чем при наркозависимости от морфина, поскольку в обоих случаях мы имеем дело с одними и теми же предрасположениями, воздействиями среды и характерологическими изменениями.
Лечение острых отравлений снотворными средствами достигло за последнее время больших успехов, но применяются и старые методы: шок, очистка дыхательных путей, в случае необходимости искусственное дыхание, переливание крови, вливание плазмы, меры предупреждения пневмонии. Весьма ценным дополнением к терапии возбуждающими аминами и кардиазолом служит антидотовая терапия с помощью даптазола и мегимида, бемегрида или эвкратона, который вводится внутривенно каждые 3, 5 или 10 минут по 50 мг вместе с глюкозой или дается в форме длительной капельной инфузии. Это средство тем интереснее, что оно очень близко к новому снотворному препарату доридену.
При лечении хронических интоксикаций снотворными средствами нужно прежде всего стремиться к тому, чтобы предотвратить эпилептиформные припадки, коллапсы и психозы, а для этого указанные средства нужно отнимать не сразу, а постепенно. Раньше мы таких больных инсулинизировали (как при отнятии морфина), но теперь в стадии дезинтоксикации мы отказываемся от инсулина, так как гипогликемия еще больше повышает готовность к эпилептиформным припадкам. Мы стараемся установить, при каких дозах снотворного начинаются симптомы абстиненции в форме тревожного беспокойства, ортостатической гипотонии, дрожания и т. д., а затем повышаем дозу до тех пор, пока эти симптомы не перестанут проявляться. После этого медленно, в течение 2-4 недель, снижаем дозу. Снотворные средства мы комбинируем с нейроплегиками (ларгактилом и пр.), но не с "транквилизаторами" типа мепробамата (мильтаун), так как они могут вызвать те же симптомы абстиненции, что и снотворные. И здесь наиболее упорным симптомом является бессонница. Когда дезинтоксикация закончена, ничто уже не мешает инсулинизации, которая сначала проводится троекратно, а затем только ночью (как это нами описано в связи с терапией морфинизма), особенно когда у больного наблюдается значительный упадок питания.
Расстройство сна следует пытаться устранить преимущественно психотерапевтически (путем, например, аутогенной тренировки) и физиотерапевтически (массажем, ваннами). Как правило, приходится назначать и неврологические средства, особенно в течение первых 2-3 месяцев; при соблюдении известных мер предосторожности их можно применять на протяжении ряда месяцев с минимальным риском привыкания и без всякого вреда для больного. Лишь в отдельных случаях приходится прибегать к снотворным, но в очень небольших количествах, меняя их.
Женский журнал www.BlackPantera.ru: Евген Стахелин