Соматология старения
Можно ли говорить о старении как о фазе развития? И еще один вопрос: когда надо говорить о старении? А если здесь нет единого определения, как быть с этим понятием?
Для ответа на эти вопросы примем за основу объективные соматические признаки. Они показывают, что процесс старения начинается уже с момента оплодотворения, поскольку уже в эмбриональном периоде некоторые органы частично редуцируются (например, первичные почки). Подобные процессы продолжаются и во внеутробном периоде. Эта редукция органов и функций (например, вилочковая железа) идет параллельно с появлением, созреванием и развитием других органов и функциональных систем. Отсюда следует, что понятия "развитие" и "старение" не могут быть приурочены лишь к какому-либо одному периоду жизни. Нельзя также отождествлять развитие и редукцию отдельных органов или функциональных систем с тем, что мы понимаем под развитием и редукцией организма в целом.
В этой связи Хирш, которому мы обязаны опубликованной в 1926 г. важной работой "Старение и умирание человека", указывает на двойной смысл немецкого слова Альтерна. В самом общем смысле часто применяющийся в биологии термин "старение" значит "развитие". Явление старения есть каждое изменение живой субстанции как функции времени. В частном смысле "старение" обозначает у человека развитие по нисходящей части жизненной кривой, по ту сторону "полудня". Еще Бургер представлял старение как "основной феномен жизни", а Эренберг выбрал для этого термин "поток жизни", выражающий усиление индивидуальности и уменьшение приспособляемости. Этим мы приближаемся к представлению, которым будем пользоваться при рассмотрении биологических процессов старения. Для этих процессов также типичны "проходящие через всю жизнь рядоположность и взаимопроникновение" эволюционных и инволюционных процессов с той разницей, что необратимые процессы здесь преобладают и что именно они характеризуют состояние организма в целом.
Биохимические исследования клеток и ферментов привели к дальнейшему выяснению того, как следует понимать необратимость биологических процессов. При этом возникает вопрос, находим ли мы здесь данные для уточнения того, чем является феномен старения. Протоплазма сравнивается с коллоидной системой, которая неудержимо стремится со временем к расслоению своих составных частей, к синерезу, т. е. "стареет". Этот процесс синереза обратим, но в какой-то небольшой своей части он остается необратимым, в результате чего возникает гистерез, вторичное постепенное расслоение, т. е. явление энтропии. Итак, уменьшается степень дисперсности дисперсной фазы при явлениях дегидратации, вследствие чего затрудняется нормальный обмен веществ. В этой связи Бургер высказал мнение, что при гистерезе образуются "шлаки обмена веществ". Процесс старения объясняли также уменьшением степени оптической чистоты промежуточных продуктов обмена.
По Бургеру, процессы старения начинаются во всех тканях человека одновременно с его рождения, хотя развиваются они в разных темпах. Он исследовал эти процессы особенно в тканях, питающимися посредством диффузии, таких, как хрусталик, хрящи, части стенок сосудов.
Под старением Бургер понимает спонтанные изменения состояний живой и неживой материи в направлении их необратимости. Эти изменения сопутствуют уменьшению содержания воды и увеличению оформленного вещества. Чем строже и точнее придерживаться этого определения, тем больше будет его значение для каждой человеческой ткани.
Если, однако, попытаться опытным путем установить отличительный признак "старения" (например, для первичной почки, для вилочковой железы или для какого-либо другого отдельного органа), то выяснится, что этим путем не удается найти нужного определения. Оказывается, можно основываться на этой общей концепции о процессах "старения", распространив ее на внутри- и внеутробный период, но все это не ведет к пониманию "физиологической смерти", хотя и можно назвать "старением" человеческого организма проявления "старения" некоторых органов (например, эндокринной системы, головного мозга или отдельных его участков). Надо добавить, что в этом направлении имеется множество гипотез, остающихся очень спорными.
Не входя пока в рассмотрение отдельных фактов и гипотез, касающихся головного мозга и его состояний, мы должны отметить здесь, что всему этому направлению не удалось доказать причинную зависимость между уменьшением органов, с одной стороны, и общим процессом старения или возрастными болезнями - с другой. Наряду с фактами, подтверждающими эту зависимость, приходится считаться и с такими фактами, когда уменьшению органа не соответствует сколько-нибудь заметный процесс старения или, наоборот, явный процесс, старения не сопровождается уменьшением органа.
Несмотря на то что идея старения тканей на протяжении всей жизни организма представляется нам слишком общей, а причинная связь между старением отдельных тканей и старением всего организма в целом недоказанной, мы не считаем возможным сделать из этого вывод, будто следует вообще отказаться от поисков материальных основ старения вообще. По каждодневному опыту мы знаем, что старение человека ясно выражается в его внешних проявлениях, в его функциях и деятельности. Стареющий человек уже по своему внешнему виду не так подтянут и ловок, у него "отцветшая" наружность, что еще более подчеркивается образованием морщин на коже, уменьшением подкожной жировой клетчатки, например на руках, и усиленным отложением жира в других частях тела. В отношении соматических функций и деятельности старого человека бросается в глаза замедление темпа, уменьшение работоспособности, понижение игры сенсомоторики, ослабление регенерационной способности костной ткани и кожных покровов. В области физиологии появились работы, посвященные экспериментальным исследованиям. Изучается способность человеческого организма приспосабливаться к измененным условиям жизни (регуляция тепла, давление кислорода) или испытывается на молодых млекопитающих влияние различных жизненных условий (например, фактора питания) на продолжительность их жизни.
Рассмотрение некоторых таких "явлений старения" вызывает множество новых вопросов. Например, возникает вопрос о достоверности сообщаемых данных, об их статистической значимости и о том, насколько возможно расширительное их толкование. Возникает также вопрос, насколько регулярно внешняя картина совпадает здесь с функциональным состоянием. Расхождения бывают очень значительны. Хотя внешние проявления старения, равно как и функциональные ограничения, происходят по какой-то статистической шкале, мы полагаем, что в отдельных случаях они могут иметь лишь значение единичных фактов, не позволяющих говорить о старении организма или даже представляющих собой патологическое явление, которое не следует приравнивать к "процессам старения" в отдельном органе или в отдельной функциональной системе.
Выводы, следующие отсюда, можно сформулировать весьма различно. Можно утверждать, что старение человека нельзя определять наличием явлений старения ни в отдельных органах, ни в сумме органов и функциональных систем, что старение есть нечто большее или вообще нечто иное. При большей осторожности можно утверждать, что наши знания о связи человеческого старения с возрастными изменениями в тканях еще неполны и что здесь требуются дальнейшие изыскания.
Изучение близнецов могло бы дать ответ на многие вопросы о наследственности психических старческих заболеваний. Установлено, что однояйцевые близнецы обнаруживают большее совпадение в долговечности, чем двуяйцевые, и что наследственно заложенным потенциям физического и психического развития присуща до глубокой старости большая формирующая сила. Однако и к этим данным, какими бы бесспорными они ни казались, нужно относиться с некоторой осторожностью. Своими "продольными" наблюдениями за молодыми близнецами Вершуер показал, что в отношении заболеваний влияние средовых и индивидуальных факторов значительно больше, чем можно было ожидать на основании прежних исследований близнецов.
В более старых исследованиях уже подчеркивалось значение отягощенности при старческой деменции. Связь последней с кругами эндогенных заболеваний (которая вначале предполагалась в отношении шизофрении) обнаружена не была. Часто, однако, между больными со старческой деменцией встречались незрелые психопатические личности в преморбидной стадии. Это побудило Меггендорфера допустить, что наряду с процессуальной предрасположенностью (которая, быть может, является предрасположением к обычному процессу старения) имеется и другая, характеризующаяся нервностью, раздражительностью и несдержанностью. Правда, часто круг старческой деменции слишком уж расширяется, поскольку многие развития и дефекты с другой этиологией легко могут приниматься за деменцию.
Женский журнал www.BlackPantera.ru: Ганс Руффин
Для ответа на эти вопросы примем за основу объективные соматические признаки. Они показывают, что процесс старения начинается уже с момента оплодотворения, поскольку уже в эмбриональном периоде некоторые органы частично редуцируются (например, первичные почки). Подобные процессы продолжаются и во внеутробном периоде. Эта редукция органов и функций (например, вилочковая железа) идет параллельно с появлением, созреванием и развитием других органов и функциональных систем. Отсюда следует, что понятия "развитие" и "старение" не могут быть приурочены лишь к какому-либо одному периоду жизни. Нельзя также отождествлять развитие и редукцию отдельных органов или функциональных систем с тем, что мы понимаем под развитием и редукцией организма в целом.
В этой связи Хирш, которому мы обязаны опубликованной в 1926 г. важной работой "Старение и умирание человека", указывает на двойной смысл немецкого слова Альтерна. В самом общем смысле часто применяющийся в биологии термин "старение" значит "развитие". Явление старения есть каждое изменение живой субстанции как функции времени. В частном смысле "старение" обозначает у человека развитие по нисходящей части жизненной кривой, по ту сторону "полудня". Еще Бургер представлял старение как "основной феномен жизни", а Эренберг выбрал для этого термин "поток жизни", выражающий усиление индивидуальности и уменьшение приспособляемости. Этим мы приближаемся к представлению, которым будем пользоваться при рассмотрении биологических процессов старения. Для этих процессов также типичны "проходящие через всю жизнь рядоположность и взаимопроникновение" эволюционных и инволюционных процессов с той разницей, что необратимые процессы здесь преобладают и что именно они характеризуют состояние организма в целом.
Биохимические исследования клеток и ферментов привели к дальнейшему выяснению того, как следует понимать необратимость биологических процессов. При этом возникает вопрос, находим ли мы здесь данные для уточнения того, чем является феномен старения. Протоплазма сравнивается с коллоидной системой, которая неудержимо стремится со временем к расслоению своих составных частей, к синерезу, т. е. "стареет". Этот процесс синереза обратим, но в какой-то небольшой своей части он остается необратимым, в результате чего возникает гистерез, вторичное постепенное расслоение, т. е. явление энтропии. Итак, уменьшается степень дисперсности дисперсной фазы при явлениях дегидратации, вследствие чего затрудняется нормальный обмен веществ. В этой связи Бургер высказал мнение, что при гистерезе образуются "шлаки обмена веществ". Процесс старения объясняли также уменьшением степени оптической чистоты промежуточных продуктов обмена.
По Бургеру, процессы старения начинаются во всех тканях человека одновременно с его рождения, хотя развиваются они в разных темпах. Он исследовал эти процессы особенно в тканях, питающимися посредством диффузии, таких, как хрусталик, хрящи, части стенок сосудов.
Под старением Бургер понимает спонтанные изменения состояний живой и неживой материи в направлении их необратимости. Эти изменения сопутствуют уменьшению содержания воды и увеличению оформленного вещества. Чем строже и точнее придерживаться этого определения, тем больше будет его значение для каждой человеческой ткани.
| Еще по теме: |
| Нарушения в процессе психического старения
Патогенетические факторы психозов в старости Классификация старческих психозов |
Не входя пока в рассмотрение отдельных фактов и гипотез, касающихся головного мозга и его состояний, мы должны отметить здесь, что всему этому направлению не удалось доказать причинную зависимость между уменьшением органов, с одной стороны, и общим процессом старения или возрастными болезнями - с другой. Наряду с фактами, подтверждающими эту зависимость, приходится считаться и с такими фактами, когда уменьшению органа не соответствует сколько-нибудь заметный процесс старения или, наоборот, явный процесс, старения не сопровождается уменьшением органа.
Несмотря на то что идея старения тканей на протяжении всей жизни организма представляется нам слишком общей, а причинная связь между старением отдельных тканей и старением всего организма в целом недоказанной, мы не считаем возможным сделать из этого вывод, будто следует вообще отказаться от поисков материальных основ старения вообще. По каждодневному опыту мы знаем, что старение человека ясно выражается в его внешних проявлениях, в его функциях и деятельности. Стареющий человек уже по своему внешнему виду не так подтянут и ловок, у него "отцветшая" наружность, что еще более подчеркивается образованием морщин на коже, уменьшением подкожной жировой клетчатки, например на руках, и усиленным отложением жира в других частях тела. В отношении соматических функций и деятельности старого человека бросается в глаза замедление темпа, уменьшение работоспособности, понижение игры сенсомоторики, ослабление регенерационной способности костной ткани и кожных покровов. В области физиологии появились работы, посвященные экспериментальным исследованиям. Изучается способность человеческого организма приспосабливаться к измененным условиям жизни (регуляция тепла, давление кислорода) или испытывается на молодых млекопитающих влияние различных жизненных условий (например, фактора питания) на продолжительность их жизни.
Рассмотрение некоторых таких "явлений старения" вызывает множество новых вопросов. Например, возникает вопрос о достоверности сообщаемых данных, об их статистической значимости и о том, насколько возможно расширительное их толкование. Возникает также вопрос, насколько регулярно внешняя картина совпадает здесь с функциональным состоянием. Расхождения бывают очень значительны. Хотя внешние проявления старения, равно как и функциональные ограничения, происходят по какой-то статистической шкале, мы полагаем, что в отдельных случаях они могут иметь лишь значение единичных фактов, не позволяющих говорить о старении организма или даже представляющих собой патологическое явление, которое не следует приравнивать к "процессам старения" в отдельном органе или в отдельной функциональной системе.
Выводы, следующие отсюда, можно сформулировать весьма различно. Можно утверждать, что старение человека нельзя определять наличием явлений старения ни в отдельных органах, ни в сумме органов и функциональных систем, что старение есть нечто большее или вообще нечто иное. При большей осторожности можно утверждать, что наши знания о связи человеческого старения с возрастными изменениями в тканях еще неполны и что здесь требуются дальнейшие изыскания.
Изучение близнецов могло бы дать ответ на многие вопросы о наследственности психических старческих заболеваний. Установлено, что однояйцевые близнецы обнаруживают большее совпадение в долговечности, чем двуяйцевые, и что наследственно заложенным потенциям физического и психического развития присуща до глубокой старости большая формирующая сила. Однако и к этим данным, какими бы бесспорными они ни казались, нужно относиться с некоторой осторожностью. Своими "продольными" наблюдениями за молодыми близнецами Вершуер показал, что в отношении заболеваний влияние средовых и индивидуальных факторов значительно больше, чем можно было ожидать на основании прежних исследований близнецов.
В более старых исследованиях уже подчеркивалось значение отягощенности при старческой деменции. Связь последней с кругами эндогенных заболеваний (которая вначале предполагалась в отношении шизофрении) обнаружена не была. Часто, однако, между больными со старческой деменцией встречались незрелые психопатические личности в преморбидной стадии. Это побудило Меггендорфера допустить, что наряду с процессуальной предрасположенностью (которая, быть может, является предрасположением к обычному процессу старения) имеется и другая, характеризующаяся нервностью, раздражительностью и несдержанностью. Правда, часто круг старческой деменции слишком уж расширяется, поскольку многие развития и дефекты с другой этиологией легко могут приниматься за деменцию.
Женский журнал www.BlackPantera.ru: Ганс Руффин