Когда я начал этими словами одну из своих лекций, - сразу вспомнил человека, который стал глубоко несчастен из-за своих родителей, бремя славы которых он несет всю свою долгую и трудную жизнь.
Он родился, когда они - молодые, уверенные в своей гениальности - искали пути в жизни, метались, мучились, не знали, чего же им надо. В конце концов, каждый из них нашел что-то такое, что их в минимальной степени устраивало, но пока они искали себя, ребенок был позабыт-позаброшен, никому не нужен - и в первую очередь его родителям. Они к тому времени разошлись, друг с другом не виделись, а о мальчике забыли, он годами вообще не получал от них никаких известий. Ребенок мучительно переживал свое двусмысленное состояние. С одной стороны, все знали, что он сын известных людей, которым людская молва приписывала все существующие и несуществующие достоинства. Да если бы можно было хотя бы чуть-чуть поверить тому, что родители писали в своих сочинениях, то они были действительно чуть ли не ангелами, сошедшими на землю, чтобы научить "грешных людей" жить по законам красоты, добра и справедливости. Но уж кто-кто, а сын-то знал, что все это не так - что его родители - патологически эгоистичные люди, глубоко равнодушные ко всему, что не связано с удовлетворением их творческих устремлений. Он-то знал, что отец и мать, так красочно поучающие, как надо жить, на самом деле ведут себя диаметрально противоположно тому, что они проповедуют.
Ребенок носил их фамилию и тем самым был в глазах посторонних самым близким человеком своим знаменитым родителям, но как он мог сказать чужим людям, что его родители давно его забыли, что они не хотят его видеть, что он живет в чужом городе, находится на содержании у дальних родственников, которые при всей своей доброте и отзывчивости, в общем, люди интеллектуально ограниченные и недалекие.
Шли годы. Отец случайно погиб. Мать, сменив немало любовников, с каждым из которых она быстро расходилась, так как не могла ничего делать по хозяйству и была способна лишь рассуждать о красоте и добре, оказалась в качестве приживалки в одном семействе, где могла сколько угодно записывать свои фантазии и выдавать их за последние откровения, могущие помочь погрязшему в разврате и цинизме человечеству. Сын закончил среднюю школу. К этому времени умерли его благодетели, он остался один, на все его письма мать не отвечала. Чем больше окружающие интересовались его матерью, чем больше восхищались ее художественными творениями, тем больше в сыне нарастало раздражение против матери, протест против ее двуличия, эгоизма и равнодушия к своим родительским обязанностям. "Тебя никто не заставлял меня рожать, но уж коль родила, то хотя бы символически уделяй мне внимание; волчица и та никогда не бросает в беде своего детеныша, а ты великая женщина, поучаешь человечество, развлекаешь его и совершенствуешь своими художественными произведениями, но к единственному своему ребенку относишься как к врагу, как к существу, отрывающему тебя от твоих литературных дел, от любовников, от свободы", - так рассуждал этот юноша.
В 18 лет он приехал в столицу, пошел к матери, которую не видел более 5 лет и от которой получал в лучшем случае 1-2 письма в год.
Но она даже отказалась принять его и разрешить ему переночевать. По существу она выгнала сына на улицу и запретила ему впредь к ней приходить. Он жил где попало, общался со случайными людьми, голодал, в конце концов попал в тюрьму, просидел несколько лет, вернулся, но мать вообще запретила ему даже звонить ей. В своих произведениях она показывала, как горевала по поводу ареста сына, как плачет ее материнское сердце, как несправедлива жизнь и пр. А на самом деле все было не так. Чем больше легенд создавалось о ее взаимоотношениях с сыном (а сама мать вовсю их идеализировала), чем больше молва жалела этого молодого человека как жертву обстоятельств, тем больше сын мучился из-за несоответствия всего того, что было, с тем, как это представляла в своих сочинениях мать и восхищающиеся ею люди. Произведения ее действительно были прекрасными, они жили уже самостоятельной жизнью, независимо от их создательницы. Миллионы людей воспринимали жизнь родителей героя этого рассказа и его самого сквозь призму этих произведений, которые в конечном счете ни в какой степени не соответствовали действительности. Сын стал пленником легенд, он мучился из-за этого, был одинок и несчастен. Не могу же я всем говорить, что все это не так, что я с голоду подыхал, а мать на меня не обращала внимания! О том, как было все на самом деле, знаю я, известно это и двум-трем десяткам близких к матери людей, видевших ее истинное отношение ко мне, но и они, и я вынуждены молчать, чтобы не позорить известную писательницу, а потом мы умрем, и в истории останется лишь версия матери, а истина забудется, никто не захочет ее, она никому не нужна. Но пока я не умер, я мучаюсь из-за этого, я отказался от фамилии своих родителей, лишь бы меня не путали с ними. Я всю жизнь страдаю из-за них, на самом деле они мне чужие люди".
Шли годы. Герой этого рассказа в конце концов добился своего, стал известным и уважаемым человеком, но в то же время к нему обращаются сотни людей не как к самостоятельной и яркой личности, а как к сыну известных родителей. Эти люди восхищаются его матерью и отцом, они их искренне любят за их произведения и хотят, чтобы сын давал им еще больше информации, подтверждающей величие и совершенство его родителей. Все это глубоко мучило его, но что он мог поделать, кроме того, что выгонять из своего дома всех, кто восторженно задавал ему вопросы о родителях?
Из-за этого о нем сложилась слава как о неприветливом, завистливом, ревнивом человеке, которого совершенно заслуженно не любила его мать. Близкие же люди, зная истинные взаимоотношения матери и сына, все понимали, но против истории не пойдешь, а история работает на мать. Через 100 лет, когда все умрут, останутся ее произведения, из которых читатели узнают не то, как все было на самом деле, а то, что хотела мать".
Мать умерла от инфаркта, после похорон множество людей выражали сыну соболезнование, говорили о его тяжелой утрате и т. д. Это его бесило в еще большей степени, чем расспросы о его родителях.
Сейчас это пожилой человек. Он еще более замкнулся, мучается из-за того, что многие считают его только наследником знаменитых родителей, без конца о них расспрашивают, что его взаимоотношения с отцом и матерью все больше обрастают украшательскими легендами, что люди больше верят мифам, а в истине не нуждаются.
Все эти переживания - стержень его личности, они определяют его поведение, отношения с людьми, систему ценностей. Он раб несоответствия правды и легенд, а это делает его внутренне раздвоенным, измученным, живущим не в ладу с собой и временем.
Знали ли родители, родившие его много десятков лет назад, на что они обрекли своего единственного ребенка? Они, так часто цитировавшие слова Достоевского о том, что будь проклят мир, в основании которого лежит хотя бы одна детская слезинка, сами обрекли своего сына на эти слезы, они изуродовали его характер, превратили в нелюдима и мизантропа. Фанатичные поклонники красоты и милосердия, эти люди любили все человечество, но не способны были хотя бы на капельку отрешиться от своих эгоистических устремлений, чтобы как-то скрасить жизнь ненужного, чужого им ребенка, свою необыкновенную любовь к которому они так замечательно воспевали.
Поэтому, дорогие читатели, когда вы думаете над тем, почему у некоторых великих людей дети никчемны, слабовольны, ненавидят своих родителей, позорят их и т. д., в то время как их родители истекали великолепными строками, из которых сквозила их неземная любовь к своим неблагодарным детям, вспомните, пожалуйста, эту историю, и знайте, что из двух правд - правды жизни и правды искусства - для нормальных людей важнее и существеннее правды жизни не может быть. Поэтому постарайтесь в жизни относиться к своим детям иначе, чем это делали те, для кого важнее правда искусства.