Психопатология острых травматических психозов при отеке мозга
Часто острые травматические психозы в узком смысле слова отличаются особой бедностью симптоматики. Большая часть больных лечится не в психиатрических клиниках, а в хирургических травматологических отделениях.
Еще Шредер указывал на тот факт, что психические выпадения после травмы часто просматриваются, даже слабо выраженные продуктивные симптомы могут считаться безобидной "спутанностью" после травмы головы и рассматриваются не как психотические состояния. Так же как и при других соматических заболеваниях или постоперационном шоке, подобные психические отклонения нередко рассматриваются как сопутствующие "безобидные" симптомы соматического заболевания. Часто эти явления считаются даже недостойными упоминания в истории болезни. И лишь когда больные в таком состоянии вследствие эйфории и отсутствия критики отрицательно относятся к предлагаемым им и необходимым методам лечения, на эти явления обращают внимание.
Для опытного хирурга (занимающегося лечением травм) эти симптомы являются важным признаком полученного церебрального повреждения и часто заставляют его обратиться к психиатру с тем, чтобы избежать таких осложнений, как субдуральное кровотечение, эмболии и др. Может также случиться, что эта "легкая эйфория" надоедливого больного может быть истолкована неправильно как адекватное поведение при соответственно легкой травме головы, и больные в состоянии психоза отправляются домой. Более поздние данные, например при экспертизе в отношении пробела в анамнезе, соответствующего по времени посттравматическому психозу, могут затем ошибочно расцениваться как "симуляция или тенденция к преувеличению", поскольку у больных, пребывавших в начальной стадии в состоянии эйфории, позднее изменяется настроение и они, находясь в ипохондрическом состоянии, предъявляют ряд жалоб, которые выглядят особенно контрастно, если учесть отсутствие жалоб в начальной стадии.
Описывая это, мы оказались в самом центре современной дискуссии в отношении проблемы "маниакально-депрессивных изменений настроения" при соматических заболеваниях или в качестве сопутствующих явлений при заболеваниях головного мозга.
Со времени разработки учения об экзогенных формах реакции и первоначального отграничения этих экзогенных синдромов от эндогенных психозов отмечалась тенденция относить маниакально-депрессивные состояния преимущественно к эндогенному предрасположению, а понижение настроения в более слабом проявлении, как, например, при циклотимии, связывать с эндогенными колебаниями. Лишь в некоторых случаях появление или окончание этих фазовых колебаний связывалось с чрезмерными перегрузками, значительной перестройкой эндокринной системы (беременность, половая зрелость, климакс и т. д.) или же с возникновением и прекращением продолжительной тяжелой ситуации (концлагерь, судьба беженцев, плен, ссылка и т. д.). Такие "вызванные" колебания проявляются в чрезвычайно тесном переплетении внутренней готовности и разрешающих внешних факторов, в результате чего, возникло описание особой клинической картины, которая получила название "эндореактивной дистимии".
Спехт в дискуссии с Бонхоэффером подчеркнул, что наблюдаются многочисленные психотические состояния, которые нельзя отличить от маниакально-депрессивных изменений настроений. Кляйст в своей монографии о "постоперационных психозах" снова возвращается к этой дискуссии. Он разделил их на "гомономные" и "гетерономные" состояния. Под гомономными картинами он понимал "маниакально-депрессивные состояния", "раздражительные и недоверчивые изменения настроения". Гетерономные состояния охватывали "оглушенность, сумеречное состояние, делирий, ступор, гиперкинетическое возбуждение, боязливо-беспомощную спутанность, галлюцинозы, параноидные формы, дефектные состояния". В своей монографии он выступает против Бонхоэффера, отмечая, что последний сам описал 2 случая "маниакального психоза" после ранения головы. Таким образом, в качестве экзогенных психозов, как правило, выступают не только гетерономные картины; очевидно, что и гомономные картины не являются редкостью.
Спехт дал описание меланхолических картин после гриппа, после отравления светильным газом, при ревматических заболеваниях мозга. Наконец, прогрессивный паралич характеризуется вначале маниакальными и депрессивными картинами, которые часто без учета соматического состояния невозможно отграничить от маниакально-депрессивных психозов эндогенного генеза.
Кляйст присоединяется к Спехту, связывая появление маниакально-меланхолических колебаний настроения с действующим с различной силой болезнетворным началом. Более легкие повреждения мозга, очевидно, вызывают скорее состояния подавленности, чем тяжелые травмы, оказывающие сильное действие на мозг. Вследствие тяжелых, внезапно действующих физико-механических сил, по-видимому, преимущественно возникают гетерономные картины, а именно потеря сознания, сумеречное состояние, ступор, и явления, родственные этому.
Дальнейшее развитие учения о травматических психозах показало между тем, что при возникновении психозов следует учитывать не только силу физического воздействия, но также и степень травматических изменений в области ствола мозга. Маниакально-депрессивные картины, которые возникают только после прекращения травматических явлений, следует расценивать по-другому, чем те, которые представляют собой следствие острого коммоционного синдрома с потерей сознания.
Наши собственные исследования, охватывающие 20 случаев посттравматических психозов, показали, что полиморфные картины имеют место чаще, чем это предполагалось раньше. В 7 из этих 20 случаев наблюдались идеи переоценки, экспансивный бред и массивные галлюцинации (3 случая экспансивных психозов, 1 случай бредового психоза с систематизированным бредом и обманами чувств во всех сенсорных сферах, 1 случай психоза с переживаниями чувства отчужденности и значимости, 1 случай зрительного галлюциноза и 1 - конфабулеза. Зутт приводит описание 1 случая конфабулеза после травмы, который развился у больного в период половой зрелости.
Психические расстройства с простой эйфорией, наличием беспокойства (или без него) с пустой гиперактивностью по своему содержанию малопродуктивны. Апатичность, некритичная оценка собственного состояния здоровья и в отдельных случаях конфабуляции с малой долей фантазии являются их отличительными чертами. Конфабуляции возникают особенно легко, когда разговор ведется о том, как произошло ранение.
Раненый, который вывалился из самолета, сообщает, что его якобы в Нью-Йорке победили в боксе. Другой рассказывает, что его якобы "укусила змея" и его доставили сюда по ошибке. Третий говорит, что его "во время дуэли противник ударил мечом".
На этих высказываниях больные не удерживаются и не настаивают на такой версии, они сообщают все новые возможности, но ни в одном случае не дается объективное описание несчастного случая. У таких больных наблюдается моторная активность, суетливость.
Пассивные, тихие больные, с ослаблением побуждений бросаются в глаза своей моторной вялостью. Их эйфория не так навязчива, как у больных первой группы. Но и у них наблюдаются в большинстве случаев живые, полные фантазий конфабуляции. Во время их пассивной дремоты у них легче возникают конфабуляторные идеи различного содержания; живя в своего рода "мире сновидений", они продуцируют сновидения экспансивного характера, которые, как правило, очень редко рассказывают спонтанно. Однако они охотно отвечают на вопросы, и при этом можно услышать ошеломляющие рассказы и случаи, которые, как при настоящем корсаковском психозе, очень быстро забываются, уступая место другим рассказам. Такие больные, если их не расспросить подробно, могут оставаться совершенно незаметными. В особом случае, например при рассмотрении протокола несчастного случая, опять пробуждается конфабуляторная активность.
Эйфория таких больных напоминает больше по своей форме маниакальную беззаботность в связи с ощущаемым ими субъективно полным физическим здоровьем (однако без чувства счастья). Если эта беззаботность сопровождается растормаживанием, то бросается в глаза сексуально-эротическое поведение, часто с откровенными попытками сближения с посетителями и медицинскими сестрами. Эйфорические больные производят часто впечатление довольных и малообщительных.
Больной Г. П., 24 лет, мотоциклист, опрокинулся на улице в темноте и получил перелом основания черепа, сопровождавшийся продолжительным бессознательным состоянием. После первой стадии помрачения сознания больной обратил на себя внимание вследствие некритичности в отношении терапевтических мер. Был допрошен полицейским чиновником относительно того, как произошел несчастный случай. Он сказал полицейскому, что его бывшая невеста подкараулила его, столкнула с велосипеда и он сломал себе кость (при этом он показал на гипсовую повязку на ноге). На вопрос, почему же его из-за перелома ноги лечат в психиатрической клинике, раненый только улыбнулся. И только когда чиновник спросил о причине возникновения ярко выраженного симптома "очков", больной велел принести зеркало, очень подробно рассмотрел себя и сказал: "Да, верно, когда я после падения лежал на земле, мимо прошел полицейский и наступил мне каблуком сапога на глаз".
Еще С. С. Корсаков указывал на общую причину конфабуляции и резидуального бреда. Он наблюдал, что некоторые больные конфабуляторные переживания с удивительным упорством принимают за реальные; это убеждение нельзя разрушить никакими критическими замечаниями.
Бросается в глаза то обстоятельство, что некоторые экспансивные больные защищают свои бредовые идеи величия с поразительным однообразием, в то время как другие продуцируют более разнообразные экспансивные идеи, причем общность здесь заключается только в их экспансивном характере. Случай Зиллига является образцовым примером того, как экспансивная навязчивая идея увязывается с меняющимися конфабуляциями. Конфабуляторные высказывания обычно являются выражением преходящего расстройства памяти. Появляющиеся мысли и идеи не задерживаются долго, а исчезают раньше, чем обычно, чтобы освободить место новым идеям. Решающей является быстрота смены идей. Ни одна тема при этом не доводится до конца.
В связи с переменой тем мышление может носить инкогерентный характер. Так как сенсорные восприятия действуют отвлекающе, то в более легких случаях все поведение похоже на рассеянность. Экспансивный бред больного с переоценкой своей личности выражается формально-однообразными конструкциями предложений. Пока больной конфабулирует, с ним можно разговаривать, он готов кое-что отбросить из сказанного и идет на компромисс; но если он свои бредовые идеи величия высказывает с полным отсутствием юмора, то уже не терпит никакой критики. В конце концов он может вызвать лечащего врача на дуэль, если последний старается с успокаивающей улыбкой обойти его бредовые идеи величия.
Уже говорилось, что больные с депрессией склонны к ипохондрическому самоанализу, в то время как больные с маниакальными и эйфорическими состояниями склонны к экспансивному бреду величия. Кроме того, обе группы могут конфабулировать в различной степени и на различные темы. Основная симптоматика не меняется при этом "сопутствующем конфабулировании".
При психозах травматического типа, развивающихся вследствие отека, изменения состояния сознания несомненно играют важную роль в возникновении конфабуляторных и бредовых идей. Если рассматривать бред и конфабуляции ретроспективно уже после окончания такого психоза, то оказывается, что для конфабуляции не нужна сохранная способность к воспоминаниям. Напротив, при бреде способность к воспоминанию остается, она даже может продолжать оказывать влияние на мышление и ощущения и сохраниться как резидуальный бред в течение многих лет. Такие больные, как правило, позднее, подобно другим больным с бредовыми идеями, ведут своего рода "двойную бухгалтерию", чтобы разобраться в реальности.
На примере больного, который объяснял наличие у него "симптома очков" как результат удара сапогом полицейского, видно, что зрительное восприятие при определенной ситуации, находящееся в непосредственной пространственной близости, связывается одно с другим каузальной связью и, очевидно, со всей ясностью и последовательностью воспроизводится как отдельное законченное действие.
При облегчении осмышления, быстрой смене тем и соответственном поверхностном восприятии, а также при изоляции такого конфабуляторного факта из последовательной цепи переживаний при равномерном изменении сознания идея, возникшая в результате такого смешения, теряет свое значение. Совсем по-иному обстоит дело при "бредовом комплексе мышления".
Приводим типичный пример депрессивного ипохондрического состояния.
Больной Г. Г., 45 лет, изо дня в день требовал, чтобы его немедленно отвезли в отдел здравоохранения и там по приказу врача промыли ему "стеклянные трубки в голове". Только таким образом, заявил он, можно устранить у него перерывы в мышлении. Эти трубки ему якобы вставили еще в России во время холодной зимы для того, чтобы поддержать правильную циркуляцию крови в его мозгу. До сих пор ему регулярно промывали их по приказу врача. При попытке убедить больного в неправильности его высказываний он всегда показывал на два места на голове, где, как ему казалось, он ощущал два углубления, оставшиеся после операционного вмешательства при вставлении трубок. С протянутыми руками больной бегал за обслуживающим персоналом и врачами и убедительно просил их разрешить ему, наконец, это промывание, чтобы грязь в трубках не накапливалась и чтобы у него не остались навсегда эти перерывы в мышлении. Врач, который вставил ему эти трубки, сказал ему якобы совершенно определенно, что могут возникнуть страшные последствия, если он когда-нибудь не сделает это промывание. Этот больной не верил, что у него был тяжелый перелом основания черепа, в результате чего он много дней находился без сознания и 10 дней в состоянии помрачения сознания, а считал, что его на основе какого-то "недоразумения" ошибочно поместили в "неправильную" больницу. Для того чтобы выяснить причины возникновения бреда, было проверено, как раненый провел первые 14 дней после травмы в хирургической клинике. При этом выяснилось, что на 2-й день после ранения во время обычного капельного вливания наступил короткий перерыв в бессознательном состоянии. При введении иглы для инъекций больной на короткое время пришел в себя и беспомощно огляделся, а затем снова впал в глубокое бессознательное состояние.
Страница 1 - 1 из 3
Начало | Пред. | 1 2 3 | След. | Конец
Женский журнал www.BlackPantera.ru: Клеменс Фауст
Еще Шредер указывал на тот факт, что психические выпадения после травмы часто просматриваются, даже слабо выраженные продуктивные симптомы могут считаться безобидной "спутанностью" после травмы головы и рассматриваются не как психотические состояния. Так же как и при других соматических заболеваниях или постоперационном шоке, подобные психические отклонения нередко рассматриваются как сопутствующие "безобидные" симптомы соматического заболевания. Часто эти явления считаются даже недостойными упоминания в истории болезни. И лишь когда больные в таком состоянии вследствие эйфории и отсутствия критики отрицательно относятся к предлагаемым им и необходимым методам лечения, на эти явления обращают внимание.
Для опытного хирурга (занимающегося лечением травм) эти симптомы являются важным признаком полученного церебрального повреждения и часто заставляют его обратиться к психиатру с тем, чтобы избежать таких осложнений, как субдуральное кровотечение, эмболии и др. Может также случиться, что эта "легкая эйфория" надоедливого больного может быть истолкована неправильно как адекватное поведение при соответственно легкой травме головы, и больные в состоянии психоза отправляются домой. Более поздние данные, например при экспертизе в отношении пробела в анамнезе, соответствующего по времени посттравматическому психозу, могут затем ошибочно расцениваться как "симуляция или тенденция к преувеличению", поскольку у больных, пребывавших в начальной стадии в состоянии эйфории, позднее изменяется настроение и они, находясь в ипохондрическом состоянии, предъявляют ряд жалоб, которые выглядят особенно контрастно, если учесть отсутствие жалоб в начальной стадии.
Описывая это, мы оказались в самом центре современной дискуссии в отношении проблемы "маниакально-депрессивных изменений настроения" при соматических заболеваниях или в качестве сопутствующих явлений при заболеваниях головного мозга.
Со времени разработки учения об экзогенных формах реакции и первоначального отграничения этих экзогенных синдромов от эндогенных психозов отмечалась тенденция относить маниакально-депрессивные состояния преимущественно к эндогенному предрасположению, а понижение настроения в более слабом проявлении, как, например, при циклотимии, связывать с эндогенными колебаниями. Лишь в некоторых случаях появление или окончание этих фазовых колебаний связывалось с чрезмерными перегрузками, значительной перестройкой эндокринной системы (беременность, половая зрелость, климакс и т. д.) или же с возникновением и прекращением продолжительной тяжелой ситуации (концлагерь, судьба беженцев, плен, ссылка и т. д.). Такие "вызванные" колебания проявляются в чрезвычайно тесном переплетении внутренней готовности и разрешающих внешних факторов, в результате чего, возникло описание особой клинической картины, которая получила название "эндореактивной дистимии".
Спехт в дискуссии с Бонхоэффером подчеркнул, что наблюдаются многочисленные психотические состояния, которые нельзя отличить от маниакально-депрессивных изменений настроений. Кляйст в своей монографии о "постоперационных психозах" снова возвращается к этой дискуссии. Он разделил их на "гомономные" и "гетерономные" состояния. Под гомономными картинами он понимал "маниакально-депрессивные состояния", "раздражительные и недоверчивые изменения настроения". Гетерономные состояния охватывали "оглушенность, сумеречное состояние, делирий, ступор, гиперкинетическое возбуждение, боязливо-беспомощную спутанность, галлюцинозы, параноидные формы, дефектные состояния". В своей монографии он выступает против Бонхоэффера, отмечая, что последний сам описал 2 случая "маниакального психоза" после ранения головы. Таким образом, в качестве экзогенных психозов, как правило, выступают не только гетерономные картины; очевидно, что и гомономные картины не являются редкостью.
Спехт дал описание меланхолических картин после гриппа, после отравления светильным газом, при ревматических заболеваниях мозга. Наконец, прогрессивный паралич характеризуется вначале маниакальными и депрессивными картинами, которые часто без учета соматического состояния невозможно отграничить от маниакально-депрессивных психозов эндогенного генеза.
Кляйст присоединяется к Спехту, связывая появление маниакально-меланхолических колебаний настроения с действующим с различной силой болезнетворным началом. Более легкие повреждения мозга, очевидно, вызывают скорее состояния подавленности, чем тяжелые травмы, оказывающие сильное действие на мозг. Вследствие тяжелых, внезапно действующих физико-механических сил, по-видимому, преимущественно возникают гетерономные картины, а именно потеря сознания, сумеречное состояние, ступор, и явления, родственные этому.
Дальнейшее развитие учения о травматических психозах показало между тем, что при возникновении психозов следует учитывать не только силу физического воздействия, но также и степень травматических изменений в области ствола мозга. Маниакально-депрессивные картины, которые возникают только после прекращения травматических явлений, следует расценивать по-другому, чем те, которые представляют собой следствие острого коммоционного синдрома с потерей сознания.
Наши собственные исследования, охватывающие 20 случаев посттравматических психозов, показали, что полиморфные картины имеют место чаще, чем это предполагалось раньше. В 7 из этих 20 случаев наблюдались идеи переоценки, экспансивный бред и массивные галлюцинации (3 случая экспансивных психозов, 1 случай бредового психоза с систематизированным бредом и обманами чувств во всех сенсорных сферах, 1 случай психоза с переживаниями чувства отчужденности и значимости, 1 случай зрительного галлюциноза и 1 - конфабулеза. Зутт приводит описание 1 случая конфабулеза после травмы, который развился у больного в период половой зрелости.
Психические расстройства с простой эйфорией, наличием беспокойства (или без него) с пустой гиперактивностью по своему содержанию малопродуктивны. Апатичность, некритичная оценка собственного состояния здоровья и в отдельных случаях конфабуляции с малой долей фантазии являются их отличительными чертами. Конфабуляции возникают особенно легко, когда разговор ведется о том, как произошло ранение.
Раненый, который вывалился из самолета, сообщает, что его якобы в Нью-Йорке победили в боксе. Другой рассказывает, что его якобы "укусила змея" и его доставили сюда по ошибке. Третий говорит, что его "во время дуэли противник ударил мечом".
На этих высказываниях больные не удерживаются и не настаивают на такой версии, они сообщают все новые возможности, но ни в одном случае не дается объективное описание несчастного случая. У таких больных наблюдается моторная активность, суетливость.
Пассивные, тихие больные, с ослаблением побуждений бросаются в глаза своей моторной вялостью. Их эйфория не так навязчива, как у больных первой группы. Но и у них наблюдаются в большинстве случаев живые, полные фантазий конфабуляции. Во время их пассивной дремоты у них легче возникают конфабуляторные идеи различного содержания; живя в своего рода "мире сновидений", они продуцируют сновидения экспансивного характера, которые, как правило, очень редко рассказывают спонтанно. Однако они охотно отвечают на вопросы, и при этом можно услышать ошеломляющие рассказы и случаи, которые, как при настоящем корсаковском психозе, очень быстро забываются, уступая место другим рассказам. Такие больные, если их не расспросить подробно, могут оставаться совершенно незаметными. В особом случае, например при рассмотрении протокола несчастного случая, опять пробуждается конфабуляторная активность.
Эйфория таких больных напоминает больше по своей форме маниакальную беззаботность в связи с ощущаемым ими субъективно полным физическим здоровьем (однако без чувства счастья). Если эта беззаботность сопровождается растормаживанием, то бросается в глаза сексуально-эротическое поведение, часто с откровенными попытками сближения с посетителями и медицинскими сестрами. Эйфорические больные производят часто впечатление довольных и малообщительных.
Больной Г. П., 24 лет, мотоциклист, опрокинулся на улице в темноте и получил перелом основания черепа, сопровождавшийся продолжительным бессознательным состоянием. После первой стадии помрачения сознания больной обратил на себя внимание вследствие некритичности в отношении терапевтических мер. Был допрошен полицейским чиновником относительно того, как произошел несчастный случай. Он сказал полицейскому, что его бывшая невеста подкараулила его, столкнула с велосипеда и он сломал себе кость (при этом он показал на гипсовую повязку на ноге). На вопрос, почему же его из-за перелома ноги лечат в психиатрической клинике, раненый только улыбнулся. И только когда чиновник спросил о причине возникновения ярко выраженного симптома "очков", больной велел принести зеркало, очень подробно рассмотрел себя и сказал: "Да, верно, когда я после падения лежал на земле, мимо прошел полицейский и наступил мне каблуком сапога на глаз".
Еще С. С. Корсаков указывал на общую причину конфабуляции и резидуального бреда. Он наблюдал, что некоторые больные конфабуляторные переживания с удивительным упорством принимают за реальные; это убеждение нельзя разрушить никакими критическими замечаниями.
Бросается в глаза то обстоятельство, что некоторые экспансивные больные защищают свои бредовые идеи величия с поразительным однообразием, в то время как другие продуцируют более разнообразные экспансивные идеи, причем общность здесь заключается только в их экспансивном характере. Случай Зиллига является образцовым примером того, как экспансивная навязчивая идея увязывается с меняющимися конфабуляциями. Конфабуляторные высказывания обычно являются выражением преходящего расстройства памяти. Появляющиеся мысли и идеи не задерживаются долго, а исчезают раньше, чем обычно, чтобы освободить место новым идеям. Решающей является быстрота смены идей. Ни одна тема при этом не доводится до конца.
В связи с переменой тем мышление может носить инкогерентный характер. Так как сенсорные восприятия действуют отвлекающе, то в более легких случаях все поведение похоже на рассеянность. Экспансивный бред больного с переоценкой своей личности выражается формально-однообразными конструкциями предложений. Пока больной конфабулирует, с ним можно разговаривать, он готов кое-что отбросить из сказанного и идет на компромисс; но если он свои бредовые идеи величия высказывает с полным отсутствием юмора, то уже не терпит никакой критики. В конце концов он может вызвать лечащего врача на дуэль, если последний старается с успокаивающей улыбкой обойти его бредовые идеи величия.
Уже говорилось, что больные с депрессией склонны к ипохондрическому самоанализу, в то время как больные с маниакальными и эйфорическими состояниями склонны к экспансивному бреду величия. Кроме того, обе группы могут конфабулировать в различной степени и на различные темы. Основная симптоматика не меняется при этом "сопутствующем конфабулировании".
При психозах травматического типа, развивающихся вследствие отека, изменения состояния сознания несомненно играют важную роль в возникновении конфабуляторных и бредовых идей. Если рассматривать бред и конфабуляции ретроспективно уже после окончания такого психоза, то оказывается, что для конфабуляции не нужна сохранная способность к воспоминаниям. Напротив, при бреде способность к воспоминанию остается, она даже может продолжать оказывать влияние на мышление и ощущения и сохраниться как резидуальный бред в течение многих лет. Такие больные, как правило, позднее, подобно другим больным с бредовыми идеями, ведут своего рода "двойную бухгалтерию", чтобы разобраться в реальности.
На примере больного, который объяснял наличие у него "симптома очков" как результат удара сапогом полицейского, видно, что зрительное восприятие при определенной ситуации, находящееся в непосредственной пространственной близости, связывается одно с другим каузальной связью и, очевидно, со всей ясностью и последовательностью воспроизводится как отдельное законченное действие.
При облегчении осмышления, быстрой смене тем и соответственном поверхностном восприятии, а также при изоляции такого конфабуляторного факта из последовательной цепи переживаний при равномерном изменении сознания идея, возникшая в результате такого смешения, теряет свое значение. Совсем по-иному обстоит дело при "бредовом комплексе мышления".
Приводим типичный пример депрессивного ипохондрического состояния.
Больной Г. Г., 45 лет, изо дня в день требовал, чтобы его немедленно отвезли в отдел здравоохранения и там по приказу врача промыли ему "стеклянные трубки в голове". Только таким образом, заявил он, можно устранить у него перерывы в мышлении. Эти трубки ему якобы вставили еще в России во время холодной зимы для того, чтобы поддержать правильную циркуляцию крови в его мозгу. До сих пор ему регулярно промывали их по приказу врача. При попытке убедить больного в неправильности его высказываний он всегда показывал на два места на голове, где, как ему казалось, он ощущал два углубления, оставшиеся после операционного вмешательства при вставлении трубок. С протянутыми руками больной бегал за обслуживающим персоналом и врачами и убедительно просил их разрешить ему, наконец, это промывание, чтобы грязь в трубках не накапливалась и чтобы у него не остались навсегда эти перерывы в мышлении. Врач, который вставил ему эти трубки, сказал ему якобы совершенно определенно, что могут возникнуть страшные последствия, если он когда-нибудь не сделает это промывание. Этот больной не верил, что у него был тяжелый перелом основания черепа, в результате чего он много дней находился без сознания и 10 дней в состоянии помрачения сознания, а считал, что его на основе какого-то "недоразумения" ошибочно поместили в "неправильную" больницу. Для того чтобы выяснить причины возникновения бреда, было проверено, как раненый провел первые 14 дней после травмы в хирургической клинике. При этом выяснилось, что на 2-й день после ранения во время обычного капельного вливания наступил короткий перерыв в бессознательном состоянии. При введении иглы для инъекций больной на короткое время пришел в себя и беспомощно огляделся, а затем снова впал в глубокое бессознательное состояние.
Страница 1 - 1 из 3
Начало | Пред. | 1 2 3 | След. | Конец
Женский журнал www.BlackPantera.ru: Клеменс Фауст